Но тут Малина, залезшая каким-то образом на беседку, закричала, как будто увидела Летучий Голландец:

– Лодка!

– Я ничего не вижу, – сказала Маркиза, и добавила: – Она шутит.

– Так громко не шутят, – заметил Герм. Он уже двинулся по воде, но опасливо обернулся назад. Не надо было, ибо водная дорога впереди после этого показалась еще более коварной. – Нам нужна лодка.

– Что? – не поняла Маркиза. – Я в пиратов играть не буду.

– Я знаете, чего не понимаю, – крикнула с мачты – как уже показалось Маркизе – Малина, – почему она не едет к нам?

Но тут это прояснилось: из тумана, про который они думали, что это простой дым из проходящих недалеко мимо станции поездов, выплыл катер больше первого.

– Смотрите, он приближается к первому! – крикнула информатор на вышке Малина. – Сейчас, я думаю, произойдет захват.

– Зачем? – не поняла Маркиза.

– Думаю, им нечего есть, и кто-то кого-то рано или поздно определит в съедобные зайцы.

Маленький катер был опрокинут, но ко дну не пошел, а поплыл рядом, как пустая ракушка.

– Они едут сюда? – спросил Герм.

Малина плюнула на палец, подула на него, и определила:

– Нам надо спрятаться. Они едут сюда, и если не жарить пойманных окуней, то примутся за нас.

– Зря мы не ушли, как я говорил, – пояснил будущие события Герм.

Они нашли немного земли на подветренной стороне беседки, откуда обычно наблюдают, как с галерки маленькие глашатаи чужой беспечности, и заняли эти пока еще свободные места системы ценностей Маркиза де Сада, но, разумеется, в надежде, что до смертельных случаев сегодня не дойдет.

И они высадились туда, куда их, можно сказать, и приглашали. Четыре бугаеметра и три совсем не чудовищных красавицы с одним оулд мэном.

Это были Нина и Лина, плюс их предводитель дворянства Ник Сер, а из четверых пока не узнали никого, ибо, ибо:

– Это были не луди, а так только: их прохиндиады, потому что ребята были уже с хвостами.

– А ведут себя так, как будто так и надо, – сказала Малина.

– Думают, что с хвостом лучше, – похвалили ее за разумность разгадки иерархии этого мира: – Считать породу начали с другой стороны.

– И, более того, – добавил Вова, – опять, кажется.

Никто не мог понять, кто у них третья, и Малина не утерпела спросила:

– У нее, кажется есть хвост?

– Это вопрос? – спросила Маркиза, – а то я не знаю, отвечать или нет?

– Напрасно вы разговариваете, – сказал я, – они могут услышать.

– Здесь не так много дыр, чтобы им хватило ушей для понимания, – сказала Маркиза.

– Вот ду ю сей? – спросил я.

– Они воспринимают нас, как шум воды, – сказала Малина.

– Да, – согласилась Маркиза, – не более.

– Вы думаете, что они глухие?! – удивленно воскликнул я.

– Зря ты заорал, мил херц, один точно повернул сюда свою ушастую голову.

И точно, эти ребята только наличием хвостов отличались от героев фильма Милы Йовович, Брюса Виллиса и их ушастых противников с томагавками.

Но вывод оказался преждевременным, здесь дело зашло еще дальше, ибо один из томагавков, прежде чем повалить на лавку третью прохиндиаду – представляете – отстегнул свой хвост, как ящерица.

– Это ящерица! – закричала Малина, и так громко, что бежать было уже поздно, если бы со страху мы не сели в их катер, и он, практически сам собой отвалил куда подальше.

– Мы сейчас врежемся в песчаную косу, которую я видела, – прошептала Малина.

– И заметь, – сказала Маркиза, что за рулем в это время стояла именно ты.

– Я? А! Тогда просто, я поверну назад.

Катер пошел в обратном направлении, как торпеда, заявленная еще в прошлом, а, следовательно, как ее остановить можно узнать только:

– Вспомнив всё! – ну, или, по крайней мере, недавнее прошлое.