Даша подошла к Матвею, уцепившись обеими руками за плечи Матвея, стала испуганно смотреть в глаза Матвея:

– Что с тобой, Матвей?

Матвей уставился в глаза Даши, потом обеими руками взял Дашу за талию, не сознавая, что делает, заговорил:

– Дашенька, я даже испугался, когда просчитал одну книгу учета за 1822 год. Боров украл, по моим подсчетам, примерно более 30 тысяч.

Услышав это от Матвея, Даша как-то сразу изменилась в лице:

– А ты не ошибся, Матвеюшка?

– Нет, Даша, я дважды проверял, и все то же получается.

Даша подумала, Матвей хочет бросить эту затею. «Нет, – подумала она, – что бы ни стоило мне, надо Матвея заставить довести дело это до конца».

– Матвеюшка, – ласково проговорила она, – ты устал, милый мой, идем ко мне в уборную. Вот, умывайся, а я пойду, скажу, чтобы завтрак принесли нам. Хорошо, а?

– Ладно, – сказал он.

Даша быстро вошла в комнату матери и повелительно заговорила:

– Мама, если ты поможешь мне, то я, твоя дочь Даша, через несколько дней буду самая богатая невеста из семей помещиков всея Руси великой. Да, да, я не шучу. Я прошу тебя, нет, я требую от тебя, запомни, мама, с этой вот минуты, ты должна никого, кроме тети Шуры, которая будет нам с Матвеем приносить обеды, повторяю никого, даже к двери не подпуская ни днем, ни ночью. Сейчас не спрашивай меня, что и почему. Поняла? – грозно спросила Даша.

Мать только и сказала:

– Да.

– Ну, вот и хорошо, а сейчас пойди, распорядись, пусть тетя Шура несет нам завтрак. Ни о чем плохом, мама, не думай, все будет хорошо.

Даша крепко обняла мать и почти бегом побежала в свою комнату. Вскочив в комнату, Даша увидела, Матвей вытирал полотенцем все свое тело до пояса. Рубашка лежала на кресле. Даша подскочила к рубашке, взяла ее и тут уже в ход пошла женская хитрость и мудрость:

– Ой, Матвеюшка, да она у тебя уже грязная. Я сейчас чистую принесу, – вместе с рубашкой она выскочила из комнаты. Вскоре Даша, как по-щучьему велению, вошла в комнату. – Вот, Матвеюшка, тут все, иди в мою гардеробную, переоденься.

Матвей, как заколдованный, выполнял все требования Даши. Он взял все, что было в руках Даши, пошел, переоделся в гардеробной, посмотрелся в зеркало, на нем было все новое. Он вошел в комнату и увидел, что на столе уже стоял завтрак. Даша от стола пошла навстречу Матвею:

– Ну, вот так тебе свободнее, а то в комнате в той одежде тяжело, идем, уже давно пора завтракать. Сегодня ведь воскресенье, – сказала Даша, – а давай, Матвей, по одному глоточку коньяка выпьем для аппетита, а?

– Ты что, Даша, пьяными в таких бумагах и цифрах возиться будем, это мы с тобой так насчитаем, да и сегодня, ты говорила, Боров приедет.

– Приедет и уедет. Я приказала никого к дверям моей комнаты не пускать, мы можем, Матвеюшка, тут, что угодно и как угодно, и сколько угодно жить.

– Нам нужно это скоро сделать, – сказал Матвей.

Они быстро позавтракали. Даша все, что было на столе для завтрака, сложила на поднос, закрыла полотенцем и поставила вдали от стола на кресло. Матвей и Даша принялись за дело. Матвей брал журналы по порядку годов:

– Мы, Дашенька, только за 10 лет: с 1822 года, который я уже подсчитал, и назад до 1812 года. Ой, Дашенька, год-то какой знаменательный, как раз в этот год Наполеончик хотел нажраться русским хлебом, да чуть с голоду не подох, еле ноги уволок. Хоть и говорят, что коварный и хитрый лев был, а вот в наш город Тулу струсил войти.

Матвей листал журналы, говорил Даше месяц, число и сумму расписки, помечал ее, а Даша писала, потом вместе считали общую сумму за год. Работали они уже молча и усердно. До обеда они просчитали 5 учетных журналов. Даша встала, потянулась и сказала: