– Обед, Матвеюшка.

– Обед, так обед, – проговорил он.

Даша открыла дверь и унесла поднос, быстро вернулась в свою комнату:

– Сейчас тетя Шура принесет обед.

Вскоре постучали в дверь. Даша подбежала к двери и спросила:

– Кто?

– Я, – послышался голос экономки.

Даша отворила дверь, и тетя Шура вошла с подносом:

– Вот вам, милые мои, и обед.

– Теть Шур, Боров не приехал?

– Нет, – ответила экономка.

Даша и Матвей сели за стол и стали уплетать, проголодавшись, как вроде бы только что стога сметали. Экономка любопытно смотрела то на Матвея, то на Дашу. Даша заметила любопытство экономки и весело, озорно сказала:

– А что, теть Шур, хороша бы была пара, а?

– Хороша-то хороша пара, слов нет, но…, – экономка замолчала.

– Ну, говори, говори, – сказала Даша, – у экономки навернулись слезы, и она концом фартука стала тереть глаза. – Ну, теть Шур, так не годиться, портить нам настроение. Если мы все будем себя так вести, то это будет только на руку Борову.

Быстро отобедав, Матвей встал, перекрестился:

– Спасибо тебе, барыня, и тебе, тетя Шура, большое спасибо.

Даша улыбнулась, ответила:

– На здоровье, Матвей.

– Ну, – сказал Матвей, – за работу.

– Теть Шур, все это унеси, а яблочек нам принеси.

– Хорошо, Дашенька, я сейчас принесу, – и экономка ушла с подносом.

Даша потянулась:

– Ой, Матвеюшка, после обеда отдохнуть бы.

– Нет, Дашенька, за работу. Я же это не для себя, а чтобы ты, Дашенька, была счастлива.

– Я, Матвей, для тебя буду делать все, чтобы ты тоже был счастлив, хочешь, я сейчас тебе дам клятву, вот перед Иисусом Христом, – Даша перекрестилась.

– Ну, что ты, я и так верю тебе.

И они обратно взялись за дело. Экономка принесла яблоки и ушла. Но яблоки, оказалось, некогда было кушать, они работали снова так усердно, что не заметили, как стало темнеть, закончив последний журнал, Даша сказала:

– Ну вот, а общий итог после ужина.

Убрали со стола журналы, остались одни листы, исписанные цифрами с итогами за каждый год. Даша взяла самое лучшее яблоко, подала Матвею.

– Ешь, – сказала она.

Потом себе взяла. Яблоко хрустнуло во рту Даши:

– Пойду, чтобы ужин несли, – Даша вышла, вскоре вернулась. – Сейчас будет ужин. Матвей, а Боров не приехал, он, гадюка, все маменьку пугает.

– Скоро отмучается, – грустно сказал Матвей.

Даша всем сердцем чувствовала, что Матвея что-то пугает.

– Господи, помоги мне, хоть пока удержать Матвея возле себя, – подумала Даша, – как он мне сейчас нужен.

– Нет, Дашенька, смелее, смелее действуй, – подсказывала мысль ее.

И Даша повеселела. Постучали в дверь, Даша отворила и в комнату вошла тетя Шура и барыня. Экономка поставила на стол поднос с ужином, спросила:

– Дашенька, я нужна?

– О, нет, – сказала Даша. – Маменька, ну а ты зачем пришла, ну ей-богу, как маленькие, от вашего поведения прямо стыдно становится, – чтобы сгладить грубые слова, Даша через силу засмеялась, подошла к рядом стоящей матери и экономке, поцеловав мать, потом экономку. – Милые вы мои, как нам хорошо с вами, ну, поверьте нам, что мы взрослые люди, – и Даша тепло, во всю правду засмеялась. Взяв их под руки, повела к двери и шепотом им сказала. – Теперь идите и спите спокойно до утра, и нас не беспокойте, у нас еще работы очень много, – проводив их, Даша сначала дверь закрыла на ключ, потом на засов. Зная, что экономка и мать стоят у двери, нарочито громко сказала. – Матвеюшка, ночь начинается, ружье-то поставь поближе.

Мать и экономка, услышав Дашины слова, поглядели друг на друга, крестясь, проговорили:

– Господи, спаси их души.

Даша зажгла свечи, быстро с Матвеем перекусили и опять за дело. Теперь их интересовало, какая получится сумма украденных, присвоенных управляющим. Долго вычитали, сколько получил барин, сколько уплачено за сенокос, за уборку хлебов и другие работы вольнонаемных, как будто все учли, хотя грубо, но грубый подсчет вели по-честному, в пользу управляющего. И все-таки присвоенная сумма выходила за 10 лет 300000 с лишним.