– Я не хочу оставлять тебя, милая.

– Иди домой, Шел. – Это прозвучало грубо, но Шел не обиделась.

– Конечно, ты хочешь побыть со Стивом. Но, если что, звони, ладно? Я сразу прибегу. – Все невысказанное осязаемым облаком нависало над ними. – Все будет хорошо, – добавила Шел. – Вот увидишь.

Констанции было важно, что подруга пришла поддержать ее. Она крепко обняла Шел.

– Шел, сегодня утром…

– Не думай об этом, милая. Вот Эстер найдется, тогда и поговорим.

Констанция с тоской смотрела, как уезжает подруга. Ей захотелось позвонить Шел сразу же, едва та села в машину.

В начале первого ночи вернулись следователи. Шел уехала с час назад, и в доме находились только Констанция и Стив. Стук в дверь раздался, когда он снова готовился идти на поиски дочери. Сообразив, что происходит, Стив спокойно спросил, можно ли отдать фонарь жене. Констанция забрала у мужа фонарь, безмолвно наблюдая, как его выводят из дома. Ей показали черную туфлю дочери – в запечатанном полиэтиленовом пакете с белым ярлыком, на котором были написаны какие-то цифры. Констанция пришла в недоумение: что это может означать? Женщина-следователь сообщила, что туфлю Эстер нашли в машине мужа. Ее напарник уже посадил Стива в полицейский автомобиль.

– Но ведь после обеда он был на работе.

– Миссис Бьянки, я вам глубоко сочувствую. Самое лучшее сейчас – дать нам во всем разобраться. Наши коллеги проведут у вас обыск. У вас есть что сообщить нам до того, как они начнут?

Констанция подумала о том, что рассказала ей Шел. Слова звенели в ушах, но выдавить их из себя она не могла. Она покачала головой.

Следователь спросила, есть ли кто-то, кому она могла бы позвонить, и Констанция продиктовала телефон Шел. Сержант Майклс предупредила: если позже выяснится, что Констанция утаила от них важные сведения, против нее может быть выдвинуто обвинение. У Констанции мелькнула мысль, что, пожалуй, все же надо бы сообщить ей то, что она узнала от Шел. Но ведь Стив – ее муж, и его задержала полиция. Нет, она не может дать показания против него. Констанция не знала, что и думать.

Следователи уехали. Констанция сидела за столом в кухне, пока полицейские производили в доме обыск. И, как это ни нелепо, ей казалось, что они непременно отыщут Эстер в одной из комнат. Ведь бывает же так, что утерянная вещь неожиданным образом обнаруживается сама собой, когда к поискам привлечен кто-то посторонний.

Позже Констанция поняла, что уже приняла решение. Продиктовав следователю телефон Шел, она подсознательно сделала выбор. В душе ее произошел некий сдвиг, что-то в ней умерло, когда она увидела туфлю дочери в запечатанном прозрачном пакете, и больше не возродится.

Приехала Шел. Констанция впустила ее, проверив, чтобы дверь осталась незапертой. Ей казалось очень важным, чтобы обе двери – входная и черного хода – не были закрыты на замок. Она боялась, что Эстер, не сумев попасть в дом, просто повернется и снова исчезнет в ночи. Шел принялась мыть посуду, заваривать чай, а Констанция смотрела на график дежурств Стива, висевший на холодильнике. Конечно, он был на работе после полудня. Это какое-то недоразумение. Его ключи от дома до сих пор лежали на кухонном рабочем столе.

Шел не спросила, что произошло. Констанция сидела за столом, на том самом стуле, на который она периодически присаживалась с трех часов дня. Каждый раз, вставая с него, она надеялась, что сейчас увидит, как Эстер входит в дом. Даже не верилось, что с тех пор прошло девять часов. На зеленой скатерти виднелись круги от чашек. Это постарались родственники Стива: не зная, что делать, они в смущении сидели за столом и торопливо пили чай, чтобы поскорее уйти. Час был поздний, но Констанция все ждала, что Эстер вот-вот прибежит домой и примется рассказывать, что она потеряла туфлю и потому так долго не возвращалась – боялась, что мама из-за этого рассердится на нее. Стив вернется и выяснится, что следователи – мошенники, вели фиктивное расследование. Но теперь эти заезжие аферисты испарились, и все будет как прежде. Утренний разговор с Шел ей просто приснился – кошмар, омрачивший ее жизнь в часы бодрствования. Такое с ней уже бывало: порой она просыпалась с обидой на Стива за то, чего он на самом деле не совершал.