Самостоятельностью все еще не пахнет. Наверное, мне надо научиться отстаивать личные границы. Но как решиться поспорить с отцом?

Интересно…

А что бы он сделал, если бы я сказала, будто хочу учиться не на лекаря. Что чувствую в себе призвание боевого мага. И у меня есть силы и способности.

Наверное, для начала он поднял бы меня на смех. А потом обиделся — жестко и надолго. Не исключено, что вообще исключил бы из Даркледжа.

С такими невеселыми мыслями засыпаю — далеко за полночь. Теперь-то я знаю, отчего занятия начинаются только ближе к обеду. Это вовсе не странность, а вынужденное правило Даркледжа.

А утром, точнее тогда, когда новый учебный день начинается в нашей академии, у нас урок по заживлению ран и лечению нарывов. Ведет, разумеется, мой отец. После урок по зельеварению. Потом травоведение. Мне откровенно скучно, ведь многое из того, что преподают, я уже изучила. Что-то вместе с отцом, что-то сама — путем проб и экспериментов.

Но вот начинается занятие по боевой магии. И все меняется.

Глаза мои горят, а сердце бьется учащенно. Урок ведет Расти, и я вся обращаюсь в слух, когда он рассказывает о самозащите. Пусть это простейшие заклинания, самые элементарные блоки — для меня это важно. Интересно.

— Это правда, что вы единственный выжили в бойне в горах? — задает вопрос любопытный Эльсон. — Господин Лоу, как вам это удалось?

Впервые вижу, чтобы оборотни бледнели. Но физиономия енота действительно меняет окрас на более блеклый. Кажется, мой сокурсник — нечаянно или нарочно — затронул больную для преподавателя тему.

— Так и есть, — сознается Расти, взяв себя в руки. — Я один из всего отряда вернулся живым. Хотя живым — это сильно сказано. Немало пришлось потрудиться вашим коллегам-лекарям, чтобы собрать меня воедино. Израненный, я пересек горный перевал. Мне никогда не забыть этого. Прошедшая война отняла у меня все, даже себя самого.

— Но если вы получили такие травмы — не только физические, —  то отчего не оставили это занятие, господин Расти? — не могу не спросить я.

Он долго и пристально смотрит на меня своими глазами-бусинами, точно пытается заглянуть в самую душу. Огромного труда мне стоит не отвести или не потупить взгляд. Но я выдерживаю.

И учитель удостаивает ответом:

— Кроме как воевать, я больше ничего не умею. Ничего другого не видел. А теперь продолжим урок.

Словом, день прошел не зря.  А вечером в мою комнату вновь заглядывает сестра. Застав меня в пижаме за чтением книги, она удивленно вскидывает брови:

— Кажется, кое-кто не меняет привычек. Ты предпочла чтение изучению ночного Даркледжа?

Поспешно прячу книгу в тумбочку — потому как это не какая-нибудь энциклопедия, а самоучитель по боевой магии.

— С меня хватило вчерашней прогулки, — отвечаю, смеясь. — Если идешь к «Цветочкам», не передавай от меня привет. Наверное, я буду первой девушкой, которая откажется от их общества. И возможности попасть в группу поддержки.

— Вообще-то я тоже не собиралась с ними встречаться, — признается сестра немного смущенно.

Потирает переносицу — верный признак того, что пытается что-то скрыть. Уж я-то хорошо изучила ее любимые жесты. Можно сказать, читаю сестру как открытую книгу.

— А с кем собираешься? — спрашиваю, окидывая придирчивым взглядом наряд Миры.

На ней небесно-голубое платье с низким декольте и пышной многослойной юбкой. Наряд явно не для прогулок по лесу.

— Да так… — она пытается юлить, —  прогуляемся с Варуном.

— Надеюсь, это не закончится как с Лимой.

— Не будь ханжой! — восклицает она и краснеет.

— Я всего лишь хочу знать, как далеко зашли ваши с женихом отношения. Еще могу предложить отвар трав — противозачаточных. Помнишь, я готовила их для женщин в поместье?