– Привет, Джон! – Она отошла от двери, пропуская Джона внутрь. – Что ты тут делаешь?

– Я хотел поговорить с Эмили, – объяснил Джон.

– Ее тут нет.

– Я могу подождать. – Джону отчаянно хотелось увидеть девушку.

– Не получится, Джон. – Элеонор взяла какие-то вещи и стала укладывать в большую сумку. – Она уехала к нашему дяде в Лос-Анджелес.

Джон был удивлен тем, что Эмили так внезапно решила покинуть город. Именно сейчас, когда они так нужны друг другу.

– Но сейчас не время отдыхать и расслабляться… – только и смог он выдавить из себя.

– Она очень подавлена. Так и не смогла отойти от смерти отца. И я решила, что у дяди ей будет лучше.

– И она вот так вот просто взяла и уехала?

– Она смирилась с тем, что от ее слова ничего в банке не зависит. – Элеонор села в кресло. – Надо называть вещи своими именами. Она никогда не станет президентом. Ей не дадут это сделать! Это не ее битва, а ваша.

– Кажется, это и не моя битва, – печально усмехнулся Джон. – Я тоже терплю неудачи.

– Ты про финансирование строительства?

– Да. Завтра мы собираем всех дольщиков и строителей, чтобы сообщить о прекращении работ. По крайней мере, временном прекращении.

– Я могу тебе пожелать только удачи, – улыбнулась Элеонор.

– Я надеюсь, что все пройдет мирно и журналисты не станут вмешиваться. Нам сейчас меньше всего нужны с ними проблемы.

– Остин слишком много на себя взял! – согласилась Элеонор, все это время продолжая складывать вещи в сумку. – Он должен был посоветоваться с советом, прежде чем приостанавливать строительство. Хотя по факту он имеет право принять такое решение и без согласия совета.

– Ты думаешь, он действовал в интересах банка? – спросил Джон.

– Ответ на этот вопрос знает только он. – Элеонор застегнула сумку.

– Что это? – спросил Джон.

– Кое-какие вещи дяди, – ответила Элеонор. – Он их оставил в прошлый раз, когда гостил здесь. Перешлю почтой.

– А что будет с поместьем в отсутствие Эмили?

– Она распустила всю прислугу, оставив только охрану.

Элеонор встала с дивана. Сумка явно была тяжелой. Джон помог донести ее до машины.

– До завтра, Джон, – попрощалась Элеонор и, сев в свою машину, уехала.

Джон остался стоять перед большим пустым домом семьи Ричардсов.

У Маргарет жизнь налаживалась. Сдав статью про гонки с интервью преуспевающего гонщика Кена Пауэрса, она ждала вердикта главного редактора. И Моника была просто в восторге. Она не ожидала, что Маргарет проявит такую прыть и лично побеседует с восходящей звездой. Моника разместила статью на первой полосе, и это была самая лучшая работа во всем номера. У Маргарет на душе было спокойно, и дело оказалось не только в успехах на работе. Ее личная жизнь налаживалась, и, кажется, Кен относился к их роману со всей серьезностью. Они проводили вместе много времени, он даже какое-то время успел пожить в квартире Маргарет. Ей нравилось мчаться с работы и знать, что ее ждут. Она забегала в магазин за продуктами, а потом с удовольствием готовила ужин. Кену нравилось, как она готовит. После ужина они предавались любви. Все было как в романтическом фильме.

– Может, пришло время всем официально заявить о наших отношениях? – как-то утром спросил Кен.

Маргарет в это время как раз занималась завтраком и была совершенно не готова к такому вопросу.

– Дорогой, но зачем так спешить? – только и смогла вымолвить она.

– Я хочу, чтобы ты знала, что для меня эти отношения серьезны! – заявил Кен.

– Я это знаю.

– Тогда почему мы прячемся, как подростки? – не унимался Кен. – Я понимаю, чего ты боишься!

– Правда?

– Да! – улыбнулся Кен. – Моего отца! Но тебя не должно это волновать!