Долганов постоял на высоких ступеньках заведения, раздумывая, в какую сторону двинуться, на троллейбус или стоянку такси. Не зная, сколько продлится встреча, он не стал приказывать редакционному водителю Мише, чтобы тот подождал. Подобная скромность была очень свойственна ему, выходцу из села, где туалеты у многих еще до сих пор находились на улице.

Он сжал воротник плаща, поддался порыву ветра и шагнул в сторону троллейбуса. Так, по крайней мере, будет некоторое время, чтобы хотя бы немного остыть от позорного провала и не принести всю эту тягомотину домой.

Неожиданно рядом раздался знакомый голос. Журналист оглянулся и увидел Вячеслава Тихого. Появление человека, который не до конца, но все же немного поддержал его в ходе встречи, не вызвало у Долганова отторжения, несмотря на безрадостное настроение.

Раньше они не раз контактировали. Тихий был из тех людей, которые умудряются найти тёплую сторону даже в суровом сибирском климате. Такие люди импонировали общительному редактору «ШГ», и имя успешного мебельщика частенько появлялось на страницах газеты. Несколько раз они даже беседовали за рюмкой чая.

– Ну что, Женя, – легко и непринужденно проговорил предприниматель. – Ты же не ожидал, что они в один миг станут героями?

Долганов усмехнулся. Герои. Где они теперь, эти герои? Прячутся по углам, как мыши, когда в воздухе витает запах кошки.

– Идём, – Вячеслав махнул рукой в сторону парковки. – Всё не так плохо. Ты забыл старую мудрость: "Когда тебе кажется, что всё кончено, это и есть начало чего-то нового". Давай, я отвезу тебя домой. Кстати, как жена, дети?

– Спасибо, все хорошо.

Они сели в машину Тихого, чисто вымытый седан ВАЗ-2115, надраенный салон которого был хорошо знаком Долганову – несколько раз, когда старенькая редакционная «Волга» стояла на ремонте, предприниматель выручал его с транспортом.

Долганов устало отвалился на бархатную спинку сидения, чувствуя, как вечер ложится тяжёлым грузом на плечи. С каждым километром отдаляясь от ресторана, от пустых разговоров, от вежливых отказов, он словно бы отрывался от реальности. Вячеслав что-то рассказывал про новые станки, про свои идеи и планы, про безумие, царившее в контролирующих органах города, но Евгений его почти не слушал. Все слова слились в один монотонный поток, который стал почти колыбельной.

– Эй, ты где? – предприниматель хлопнул его по колену, словно будя ото сна. – Нет, я вижу, тебя нужно срочно чем-то отвлечь от твоих апокалипсических мыслей, а не то ты можешь плохо кончить. Еще инфаркта тебе только не хватало… Знаю я , как это бывает… Вот что. Я припоминаю одно местечко, где мы можно неплохо расслабиться.

Долганов встрепенулся.

– Никаких лебедей! Я своей жене никогда не изменял и не собираюсь!

Человек за рулем с облегчением рассмеялся. Случай был явно не безнадежный.

– Договорились. Лебедей оставим на другой раз, а сейчас мы с тобой заедем в одно новое казино.

– В казино? – журналист не поверил своим ушам. – Сейчас мне только казино не хватает. Ты шутишь?

– Совсем нет. Ничто так не отвлекает от тяжелых дум, как возможность ухватить за хвост удачу. К тому же, говорят, новичкам всегда везёт. Ты ведь ни разу ещё не играл, верно?

– Слав, ну, что за шутки! Ты же знаешь, что это не мое! – начал было возмущаться Долганов, но машина уже сворачивала на бульвар, на котором среди десятилетних тополей притулилась гостиница "Угольная", в одном из ее крыльев недавно открыли казино.

– Вот и посмотрим, не твоё ли. Иногда самое твоё – это то, чего ты боишься. Пошли, не пожалеешь.

Игорный зал встретил их привычной яркой суетой. Блеск фишек, звон монет, хруст купюр, переливы колес рулетки. Всё это казалось бессмысленным калейдоскопом, но Долганов внезапно почувствовал, как в нём что-то шевельнулось, какое-то странное чувство – смесь усталости, отчаяния и непонятного жжения где-то под ложечкой.