– Отцовский пёс, слуга… – говорил себе под нос Аксёнов, покусывая изнутри щёку от внезапно накатившего волнения, – значит, нашёл меня.

– Что намерен делать? – подошёл ближе и встал напротив Миша, чтобы продолжить беседу.

– Пока нет никаких идей, – покачал головой Гриша.

– Осип его отвадил, поэтому…

– Это вовсе не значит, что Ефим сюда не вернётся, – перебил товарища Григорий, в голосе которого явным подрагиванием отдавала лёгкая тревога.

– Они не посмеют тебя забрать! Я их ух-х-х! – бойко отозвался Смирнов и стал размахивать шпагой, которая всё это время была у него в правой руке.

Аксёнова это позабавило, поэтому на мгновение он отвлёкся от мрачных мыслей и улыбнулся другу

Просторный зал с выбеленным высоким потолком, поддерживаемым несколькими колоннами античного образца заполнил звук трущегося друг об дружку металла. Был урок фехтования. Воспитанников юнкерской школы обучали грамотно владеть шпагой, но конкретно в этом заведении сделать это было, пожалуй труднее. В целях экономии то ли средств, то ли места именно в этом зале помимо новенького фортепьяно в центре также стояли по периметру комнаты и различные шкафы с книгами, картами и различными учебными пособиями. Уместился сюда же даже большой глобус, имевший от уроков фехтования пару царапин на своих больших круглых боках.

Авторы сего "шедевра" после содеянного отбывали наказание в подвале под столовой. Именно поэтому было крайне сложно отдаться на уроке столь требующему энтузиазма предмету и не угодить после своего запала в подземелье.

– Живее двигайся, живее! – криком подбадривал кого-то преподаватель фехтования, мужчина средних лет со шрамом на щеке.

– Понял? Живее, – сказал другу Смирнов, вставая с ним в пару.

Гриша просто кивнул и поднял тренировочное оружие. Друзья изо всех сил изображали схватку на рапирах, ведь оба не сильно желали потратить все свои силы.

В какой-то момент Мишель заметил, что сегодня его товарищ более задумчив, поэтому сделал выпад, чтобы приблизиться к другу:

– Чего такой грустный?

– Да вот думаю, надолго ли хватит Осипа и Ефима, – ответил тот, вяло отражая атаку.

«Поменялись местами!» – скомандовал преподаватель. Молодые люди послушно перестроились и продолжили обсуждение.

– А почему тебя это так волнует. Ну пришёл Ефим и пришёл. И от ворот поворот ему дали, – говорил Смирнов, – он что тебя, украдёт что ли.

– Отцовские слуги способны на многое, – совершенно серьёзно ответил на очевидную шутку приятеля Аксёнов, – он им хорошо платит своим почтением.

– Да ну…

– И я насилу от них отбился и самостоятельно поступил сюда, я не готов потерять образование и свободу ради отцовских хотелок.

– На Осипа можно положиться, мы у него на хорошем счету, – попытался подбодрить товарища Миша, украдкой хлопая его по колену при очередном выпаде.

– Да, благодаря ему и держимся, – выдохнул Григорий и направил вперёд рапиру, – давай-ка увернись.

Смирнов отбил удар по уже отработанной схеме, и так оба изображали ожесточенный бой до конца урока.

В заключение учитель приказал всем выстроиться в линию, а потом вышвыривал каждого пятого юнкера из неё.

– Так… – педагог задержался взглядом на двух друзьях.

Оба вытянулись по струнке и застыли. Преподаватель, совершенно не взирая на то, что ученик чуть ли не на голову выше него, своей рукой в грязной перчатке схватил Смирнова за копну волос и выволок из строя. Гриша, быстро сменивший каменное выражение лица, заволновался и попытался схватить товарища за руку, чтобы не позволить ему упасть, но другой из шеренги пресёк его, чтобы не досталось и Аксёнову. Да и Мишель был не из робкого десятка, поэтому не только не упал, но и гордо поднял голову, как только выровнялся.