– По дороге вам не встретился новый патруль хранителей? – спросил начальник, гордо выпятив грудь. – Мне удалось получить дополнительное финансирование, и теперь патрули будут чаще проверять территорию. Есть основания полагать, что визитеры с большой земли собираются совершать набеги на курорт.

– Мои паломники даже не подозревали об их существовании, а я чувствую себя в большей безопасности, когда хранители неподалеку, – ответила Джейк, натянуто улыбнувшись. – Должна вам сказать, я обратила внимание на одно небольшое отклонение от нормы, – прибавила она с таким безразличием, какое только могла изобразить. – На некоторых небольших пихтах около домиков сотрудников кое-где побурела хвоя. Беспокоиться в этой связи нет оснований, но проверить все-таки надо. Если не возражаете, для полной уверенности я бы хотела взять микроскоп, устройства для измерения осадков и набор образцов почвы.

– Ты ведь не станешь заниматься нашими реликтовыми деревьями, правда? – скептически поинтересовался он. – Если хранители застанут в Храме кого-нибудь с микроскопом, они выдворят его с острова еще до того, как я об этом узнаю.

– Нет, конечно же, нет, – проговорила она, чувствуя, как от вранья все внутри сжалось. – О старых пихтах речь вообще не идет. Я имею в виду только несколько деревьев у моего домика, причем мне хочется убедиться, что с ними все в порядке, только из собственного любопытства.

– Я ценю твой интерес к нашему величественному лесу, Гринвуд, – произнес Давыдов с улыбкой, которой совершенно не соответствовал его мертвенный взгляд. – Можешь взять на складе все, что тебе нужно. А мне нужно, чтобы к завтрашнему дню ты хорошенько отдохнула. На завтра на раннее утро заказана индивидуальная экскурсия с тобой, и ты должна быть в отличной форме.

– Со мной? – удивилась Джейк. Визитеры никогда не заказывали индивидуальных экскурсий с ней, потому что она была лет на десять старше других гидов, а такие путешествия с девушками помоложе интересовали исключительно мужчин. Ее рассеянная мысль остановилась на знаменитости, входившей в состав сегодняшней группы – Корбине Галланте, о визите которого она узнала за обедом от вновь прибывших гидов, говоривших о нем с придыханием. – Для кого?

– Точно не знаю, – ответил Давыдов. – Но кто-то из руководства Корпорации специально заказал экскурсию с тобой. Поэтому мне нужно, чтобы завтра ты одарила его традиционным гринвудским шармом.

Пока Джейк торопливо шагала к помещению склада, чтобы успеть до его закрытия, в голове ее роились мысли о ничем не подтвержденных пересудах, относившихся к индивидуальным экскурсиям. Говорили, например, что после недолгой прогулки среди деревьев одна девушка – лесной гид, чье имя не разглашалось, – за пять тысяч долларов сделала массаж с кедровым маслом саудовскому принцу, занимавшемуся солнечными батареями. Джейк стало стыдно при мысли, что она, возможно, сделала бы то же самое, поскольку на следующий год проценты по студенческим займам должны были составить ее двухнедельную зарплату. Наверное, жизнь ее сложилась бы по-другому, если бы она жила на деньги семьи, как Тори и другие новые лесные гиды. Но ничто лучше бедности не учит нас тому, какой роскошью на самом деле являются честь и достоинство.

Когда джасинде гринвуд было восемь лет, ее мать Мина Бхаттачарья – первая скрипка симфонического оркестра Лос-Анджелеса – возвращалась домой в Нью-Йорк с сольного концерта в Вашингтоне. Электропоезд, в котором она ехала, сошел с рельсов и упал с двенадцатиметровой высоты на оживленную автостраду, проходившую под железной дорогой. Ее тело нашли на разделительной полосе между проезжими частями автотрассы, ведущими на север и на юг, череп был пробит, но очки для чтения каким-то чудом уцелели и остались на месте. Смерть матери слишком рано в жизни Джейк показала, насколько хрупко человеческое тело, и продемонстрировала, что наша быстротечная жизнь может прерваться в любой миг так же внезапно, как хлопает дверь при случайном порыве ветра.