Но, возможно, случилось нечто, изменившее так долго действовавшие защитные свойства Храма, и теперь деревья стали уязвимы для возбудителей инфекции и вредителей? Но с чего бы это Великое иссушение нанесло свой удар именно теперь, спустя столько времени? Вероятнее, что это воздействие какого-то неорганического и неинфекционного происхождения, сказала себе Джейк. Что-то вроде недостатка азота или солнечного ожога коры. Или старый добрый сигнал об угрозе засухи. А может быть, эти две пихты просто состарились и, прожив рядом тысячу лет, питая друг друга через сеть мицелия и общаясь между собой, обмениваясь тонкими ароматами, решили вместе встретить кончину, как супруги, прожившие бок о бок полвека и ушедшие в мир иной с разницей в несколько дней.

«На самом деле мне сейчас нужно выпить», – чуть позже поняла Джейк по дороге к столовой для сотрудников, завершив последнюю в тот день экскурсию. Но если бы она промочила горло, ей захотелось бы рассказать о своем открытии Кнуту. Познания Кнута в ботанике были обширны, но она сомневалась, что он сможет помочь ей определить, что именно произошло с двумя заболевшими деревьями. Она не знала, что будет делать коллега – просматривать данные о количестве выпавших осадков или собирать образцы почвы и зараженных тканей, чтобы исследовать их под микроскопом, а может быть, он вообще предпримет более решительные меры. Хоть он был прекрасным специалистом, она всегда немного беспокоилась о его душевном равновесии. Он был своего рода романтиком леса, а это качество, как опасалась Джейк, вряд ли могло способствовать выживанию в условиях постоянных ударов, получаемых природой в реальном мире.

А если хранители недавно патрулировали перестойный лес на виду у паломников – значит, руководство однозначно уже могло быть на взводе. При обнаружении побуревшей хвои оно было способно пойти на необдуманные шаги и наделать глупостей. Например, решило бы опылить весь остров непроверенными средствами против грибковой инфекции или просто вырубить лес и перенести сам курорт куда-то в другое место, где еще сохранились остатки реликтовых лесов, – больше всего их оставалось в Канаде, меньше в России, Бразилии и Тасмании, в основном на небольших островах.

Но пока, решила Джейк, лучше будет, чтобы пара больных пихт оставалась ее тайной. В хранители брали простых вольнонаемных вояк, которые не имели никакой научной подготовки, поэтому они не стали бы обращать внимание на принявшую бурый цвет хвою. У других же лесных гидов были другие маршруты, и только Джейк водила группы к востоку от «среднего пальца Господа», так что у коллег вообще не было шанса увидеть эти пихты. Джейк знала, что Кнут в свободное время нередко бродит по реликтовому лесу, он мог бы заметить побуревшую хвою, но из-за проблем со зрением разглядеть что-то подозрительное ближе к верхушкам пихт ему бы просто не удалось. А что касается влажной коры, на это можно было обратить внимание только при целенаправленном осмотре.

Так что время у нее пока было. И она надеялась, что еще не стало слишком поздно.

– Есть что-то поистине мерзкое в том, что высшее проявление великолепия природы низводится до примитивных декораций к оздоровительным процедурам толстосумов. Ты со мной согласна, Джейк?

Кнут изощрялся в напыщенной демагогии, что ему особенно нравилось, когда прибывала группа вновь набранных лесных гидов. Он проводил неофициальную ознакомительную беседу за обедом в столовой, положив ноги на общий стол рядом с разогретой в микроволновке едой.

– По крайней мере, Кнут, мы здесь вырубкой не занимаемся, – машинально ответила ему Джейк.