После плотного завтрака Джейк прошла с паломниками заключительную часть экскурсионного маршрута и вывела их к самой большой площадке острова Гринвуд, где обратилась к ним с поэтичной речью, которую написала и выучила еще несколько лет назад:

– Многим деревьям Храма больше тысячи двухсот лет. Это дольше истории наших семей, дольше истории наших имен. Гринвудские деревья старше нынешних форм наших правительств, старше многих наших мифов и верований. Например, вот это дерево, – сказала она, поглаживая толстенную кору самой высокой на острове дугласовой пихты, дерева, при виде которого захватывало дух. Они с Кнутом по секрету называли его средний палец Господа. – Этот гигант семидесятиметровой высоты дорос уже до сорока пяти метров, когда Шекспир сел за стол, обмакнул перо в чернила и начал писать «Гамлета».

Джейк остановилась, чтобы пауза придала ее словам больше значимости и настроила группу на серьезный лад. Она слегка преувеличила, но похмелье выветрилось из головы, к ней вернулся дар красноречия. А когда она входила во вкус, ей нужно было никак не меньше, чем ошеломить паломников чудесами всего сущего.

– Каждый год жизни это дерево чуть-чуть раздвигает кору и впускает под нее камбий – древесную ткань, образующую годичное кольцо древесины, которое покрывает кольцо, возникшее годом ранее. Этих двенадцати тысяч слоев сердцевины дерева достаточно, чтобы донести хвою его кроны до самых облаков.

Когда она смолкла, человек, стоявший в задней части группы, вскинул руку с массивными часами «Ролекс» на запястье.

– У вас вопрос? – спросила Джейк.

– Как вы думаете, сколько может стоить одна такая штуковина? – проговорила знаменитость, поглаживая квадратный подбородок большим и указательным пальцами. – Одно такое дерево. Приблизительно.

В обычной ситуации она бы просто пожала плечами вместо ответа на этот дурацкий вопрос, который мог возникнуть только у грубого и циничного охотника за наживой. Но в устах человека с таким лицом, с такими ровными, как солдаты на параде, зубами цвета жемчуга он прозвучал чуть ли не забавно.

– Даже не знаю, что вам ответить, – серьезным тоном сказала она. – Эти деревья находятся под надежной природоохранной защитой компании «Холткорп»…

– Вы просто назовите мне цифру, – настаивал мужчина.

Как лесному гиду Джейк обычно советовали воздерживаться от продолжительного визуального контакта с паломниками, чтобы не нарушать состояние их просветления. Но на этот раз она дерзко вглядывалась в зеленоватую глубину, прикрытую дорогими солнечными очками.

– Это зависит, – сказала она.

– От чего?

– От того, кто покупает. Еще есть у кого-нибудь вопросы?

– Хотите фотографию на память? – спросил ее знаменитый гость перед тем, как отправиться в обратный путь.

Мужчина так это произнес, будто предложил ей что-то чрезвычайно ценное. Она кивнула, он встал с ней рядом прямо перед «средним пальцем Господа», вытянул перед собой руку со смартфоном и склонил голову, чтобы оказаться в кадре. Ему было неведомо, что сниматься и делать селфи было оскорблением для лесного гида, которому по контракту приходилось с этим мириться. У Джейк эта часть работы вызывала отвращение. Интересно, сколько фотографий известных визитеров, яркая жизнь которых была выставлена напоказ всему миру, она могла бы здесь со спокойной улыбкой сделать за девять лет?

– Как вас зовут? – спросила ее заезжая знаменитость, просматривая после съемки фото на экране. – Мне нужно как-то назвать снимок.

Она ответила ему только потому, что он ее об этом попросил.

Его брови за оправой очков поднялись вверх.

– Это имеет какое-то отношение?.. – он сделал круговое движение мизинцем, как будто хотел сказать