Первые случаи списывали на психические расстройства, на редкие формы эпилепсии, на что угодно, только не на то, что происходило на самом деле. Но затем случаи стали учащаться, география расширяться, а схожесть симптомов – очевидной. И тогда правительство подключилось. Секретные лаборатории, вроде той, в которой работала Эмилия, были переведены на круглосуточный режим.

Она откинулась на спинку кресла, массируя затекшую шею. Взгляд упал на фотографию, приклеенную к краю монитора. На ней улыбалась молодая женщина, с копной рыжих волос и лучистыми зелеными глазами. Её сестра, Лили. Лили тоже была нейробиологом. Они вместе мечтали о том, как изменят мир к лучшему, помогут людям с психическими расстройствами, найдут лекарство от болезни Альцгеймера. Лили погибла пять лет назад в результате несчастного случая в лаборатории. Результаты ее исследований были засекречены, а саму Эмилию перевели в другой отдел.

Эмилия тяжело вздохнула, прогоняя воспоминания. Сейчас не время предаваться скорби. Сейчас нужно спасать мир.

Раздался короткий сигнал вызова. На экране монитора появилось лицо доктора Ричарда Холдена, руководителя проекта. Его лицо, обычно лоснящееся от самодовольства, сейчас было серым от усталости и беспокойства.

– Эмилия, у меня для тебя срочные новости, – его голос звучал глухо и напряжённо.

– Слушаю, доктор Холден, – ответила Эмилия, стараясь придать своему голосу бодрость.

– Новый случай. Жена сенатора Кларксона… убила его. В собственном доме. – Холден запнулся, словно слова давались ему с трудом. – Никаких видимых мотивов. Никаких признаков борьбы. Просто взяла нож и…

Эмилия похолодела. Это был первый случай такого масштаба. Сенатор Кларксон был влиятельной фигурой, и его смерть не останется незамеченной.

– Состояние подозреваемой? – спросила она.

– В шоке. Утверждает, что ничего не помнит. Абсолютно. – Холден покачал головой. – Я хочу, чтобы ты лично занялась этим делом. Выезжай на место. Собери всю информацию. Никаких утечек в прессу. Это приказ.

– Будет исполнено, доктор, – ответила Эмилия, отключая связь.

Она знала, что это значит. Правительство пытается скрыть масштабы эпидемии, чтобы не допустить паники. Но она также понимала, что это бессмысленно. С каждым новым случаем страх будет только расти.

Эмилия накинула на плечи куртку и вышла из кабинета. В коридоре её ждал Марк Олсен, её помощник и давний друг. Молодой, амбициозный, но преданный своему делу. Он был одним из немногих людей, которым она доверяла.

– Что случилось, Эмилия? Выглядишь бледной, – спросил он, обеспокоенно глядя на нее.

– Жена сенатора Кларксона, – коротко ответила Эмилия. – Еду на место преступления. Нужна твоя помощь.

– Всегда готов, – ответил Марк, беря со стола сумку с оборудованием.

По дороге к дому сенатора Кларксона Эмилия молчала, погруженная в свои мысли. Марк тоже не нарушал тишину, понимая, что сейчас лучше не отвлекать её.

Когда они подъехали к дому, их уже ждали сотрудники полиции и агенты федеральной службы безопасности. Дом был окружен жёлтой лентой, а вокруг сновали люди в штатском.

Эмилию и Марка пропустили без вопросов. Их ждали.

Внутри дома царила гнетущая атмосфера. Следователи осматривали место преступления, криминалисты собирали улики. На полу, возле дивана, лежал труп сенатора Кларксона, накрытый белой простыней.

Эмилия подошла к следователю, который руководил осмотром.

– Детектив Миллер, – представился он, протягивая ей руку. – Доктор Васкес, я так понимаю?

– Да, – ответила Эмилия, пожимая его руку. – Что вы можете мне рассказать?

– Классический случай. Убийство ножом. Один удар в сердце. Смерть мгновенная. – Миллер указал на окровавленный нож, лежащий на столике. – Оружие – кухонный нож. Отпечатки пальцев – только её.