Честно говоря, Северин совершенно не понимал, как такой ворчливый старикан до сих пор оставался уважаемым чародеем.

– Значит, – подал голос принц, заметив, что церер Кроцелл всё ещё смотрит на него в ожидании какой-то реакции, – первое занятие посвящено теории?

– Первое занятие посвящено выбору направления. Церер Адор уже посвятил меня в детали, я знаю, как вас обучали другие чародеи…

– Тогда вы знаете, что ничего не вышло. Это бессмысленно. Я бездарен. Спасибо что проделали такой долгий путь, – Северин поднялся, уперев ладони в поверхность стола, и учтиво продолжил: – За доставленные неудобства мы отплатим вам…

– Ваше Высочество, – ладонь чародейки накрыла его руку, и Северин замер, во все глаза уставившись на неё. – Вы вовсе не бездарны, и вы, разумеется, знаете об этом, только почему-то не хотите признавать. Если вам будет угодно, я сделаю всё, что в моих силах, чтобы помочь вам.

Северин медленно перевёл взгляд с маленькой ладони на лицо церер Кроцелл, которая приветливо, открыто улыбалась, слегка приоткрыв пухлые губы.

– Я тоже когда-то думала, что бездарна, – совсем тихо добавила она. – Но мой наставник помог мне, и теперь я хочу помочь вам.

– Вот как? – чересчур высоким голосом уточнил Северин. Он тут же нахмурился, прочистил горло и добавил, надеясь, что церер Кроцелл не обратила внимание на перемену в его голосе: – Просто следуете воле бога-творца, да? Помогаете нуждающимся и всё такое.

– В том числе.

– Есть ещё какая-то причина? О, нет, погодите, я знаю. Десять тысяч золотых за каждый день обучения. Давайте мы с вами договоримся: я заплачу вам намного больше, но вы откажитесь от договора и просто уедете.

– Очень заманчиво, правда, – с блеском в глазах ответила чародейка, – но вынуждена вам отказать.

Наконец она, казалось бы, заметила, что всё ещё касается его, и медленно убрала руку. Северин мог бы воспользоваться этим, сказать, что она нарушает этикет, но слова застряли в горле. Прикосновение было нежным, тёплым, и таким лёгким, будто порыв восточного ветра. И что-то внутри него дрогнуло, словно было оплетено тонкими нитями, за которые потянула невидимая рука.

Может, это и была магия, о которой говорила церер Кроцелл.

– Так сильно хочется насладиться моим обществом? – Северин едва выдавил из себя улыбку, тогда как чародейка ответила ему куда более искренней улыбкой:

– Разумеется, Ваше Высочество. Я влюбилась в вас с первого взгляда и, должно быть, умру, если не останусь во дворце.

Северин точно знал, что это всего лишь шутка, но его сердце ёкнуло. Он медленно опустился на стул, поняв, что всё ещё стоял, и сложил руки на груди.

– Вы так просто от меня не отстанете?

– Вы сами видели, я подписала договор и обязана провести хотя бы несколько занятий.

– Хорошо. Открывайте свой Гримуар, мы с вами сейчас составим второй договор. Я придумал, что хочу указать.

Церер Кроцелл будто этого и ждала: перед ней тут же появилась магическая книга, которая сама раскрылась на середине, где не было никаких записей.

– Всё, что мы будем обсуждать на занятиях, любое слово, должно остаться между нами, – начал диктовать Северин.

Церер Кроцелл приподняла брови, будто хотела уточнить, действительно ли ей стоит это записывать. Северин кивнул, и тогда чародейка, взяв чистое перо, которым писал Верховный, начала водить им над страницей. Для составления договоров чародеям не нужны были обычные чернила: они сразу же писали на языке магии, по крупицам вытягивая её из окружающего мира и складывая в слова на бумаге, которые после могли показаться самыми обычными. Немногие могли с первого взгляда отличить договор, написанный простыми чернилами, от договора, написанного магией, но Северин был исключением.