– Кто?

– Ярослав Рассохин. Он их отвлёк. Кстати, где он? Если…

– И где он? – эхом повторил Макс. Он оглядывался и явно не находил того, кого искал.

Кристина похолодела.

– Дальше, – торопила Регина.

– Дальше приехал какой-то придурок на «газели», разогнал всех и улетел вместе с машиной в пропасть, – стуча зубами, закончила Кристина.

– Как туда спуститься!? – рявкнул Макс. Получилось даже громче, чем у Регины. И глаза у него были совершенно безумные.

– Идём, я покажу, – вызвался Джафар. Рэнни участливо протянул ему фонарик.

*

Когда Макс с переломанным телом Эрика появился над краем обрыва, на пустоши скопилось уже довольно много народу.

Помимо всех троих полицейских и Орлова подошли девочки с конюшни, медики и подруги Кристины. Кто-то привёл лошадь, запряженную в телегу, застеленную сеном.

Макс положил Эрика на сено и опустился рядом на землю. Кристина подошла.

Ей и до того было страшно, а теперь стало совсем тяжело. Эрик выглядел ровно так, как прошлом году Кристине привиделся мёртвый Джафар – в изодранной одежде, грязный, с большой гематомой на месте левого глаза. И безнадёжно мёртвый.

Однако Джафар, живой и относительно здоровый, приблизился, при помощи Рейнольда сложив на телегу ещё одно, частично окоченевшее тело.

– Внизу ещё трое, – выдохнул он вполголоса. – Живых нет. Следов машины тоже нет, только все ветви снесены, до самой реки. Поднять грибами коматозных не можем – прошло больше часа, тела фрагментами, а у Эрика, как он говорил, и вовсе есть возможность превратиться в сторна.

– Значит, больше торопиться некуда, – грустно сказал Рэнни. – Пусть остальных вытаскивает полиция.

Джафар кивнул. Тот, кого он принёс, был довольно тяжёлым, а сам Джафар сильно хромал и задыхался.

– Это Вася, – определила Кристина, вглядевшись в исцарапанное лицо покойного. – Парень, которого мы тогда на задворках встретили.

К ней внезапно вернулось чисто медицинское хладнокровие.

Рэнни кивнул. Он был бледен и мрачно возбуждён; все же он теперь отвечал за посёлок. Когда он отошёл отдавать распоряжения, Джафар посмотрел на рыдающего возле колеса Макса, непочтительно подвинул мертвого Васю, склонился к Эрику и поцеловал его в лоб.

– Зачем? – шепотом спросила Кристина.

– Он просил, – так же тихо ответил Джафар. Потом, посмотрев на неё, проронил:

– Гнедич обязал его умереть за меня. Это и была его вторая миссия.

– А первая? – быстро спросила Кристина.

– Про первую потом, – прошептал Джафар. – Надеюсь, он ее провалил.

*

В этот жаркий июльский вечер погибли четверо: Эрик, Вася, Костик и Лаура. Вацлав повесил их фото в «Грибнице» – на стороне мертвых. Под каждым портретом стояли даты жизни.

В хранилище, как выяснилось, заплесневел весь урожай этого года, потому что Костик часто туда заглядывал, маркировал грибы по какой-то ему одному понятной системе и однажды поломал вентиляцию. А заявление на починку писать не стал – боялся, что его действия покажутся подозрительными, если чинить вентиляцию вызовется Джафар.

Теперь бывшим шмелям под надзором того же Джафара пришлось это хранилище чистить. Кое-кто из них подходил к нему и просил прощения. Мол, бес попутал, ничего с собой сделать не могли, не обессудь. Джафар кивал и говорил «потом разберёмся», что никак не добавляло рабочим оптимизма. Однако подходивших с извинениями он запоминал, и все, кто хоть немного знал его, старались быть в их числе.

Тела погибших на следующий же день увезли в город, и только за Эриком родственники приехали в сам посёлок. Все, кто был знаком с покойным, встретили их и выразили все, что полагается в таких случаях.

За телом приехали четверо: мать, отец, молодая женщина и серьёзный ребёнок дошкольных лет, очень похожий на Эрика.