– Давно вы знаете Джессику? – спросил Ребус.

– Почти год. Она на факультете повсюду развесила объявления: сдается комната. Ну вот я ей и позвонила. – Она помолчала. – Она и вправду выздоровеет?

– Травма шеи, растяжения, синяки, – сказала Кларк. – Ее отец, кажется, считает, что она ездит аккуратно.

– Это правда.

– Значит, вчера вечером она изменила своим правилам.

– А что произошло?

– Авария случилась за аэропортом, на загородной дороге. Не знаете, как ее туда занесло?

Белл недоуменно пожала плечами и спросила:

– Так ее отец здесь?

– Он с ней в больнице.

– Я должна ее навестить.

– Есть у нее еще друзья, которых нужно поставить в известность? – спросила Кларк.

– Бойфренд, например? – добавил Ребус.

– Форбс? – Голос у нее зазвучал чуть выше. – А что – никто не… – Она замолчала на полуслове, зажала ладони между колен, уставилась на покрытый лаком паркет.

– Мы не знаем, как с ним связаться, – призналась Кларк.

– Я могу ему позвонить.

– Отлично, но мы и сами хотели бы с ним поговорить. – Ребус откашлялся. – Вы когда в последний раз видели Джессику?

– Вчера. Около четырех или пяти.

– Здесь, в квартире?

– Столкнулись в дверях, она как раз уезжала.

– Куда?

– Не знаю точно.

– Но на машине?

– Я думаю, да.

– И вам не известно, есть ли у нее друзья в Керклистоне или Броксберне?

– Я даже не знаю, где это.

– А вы сами откуда?

– Из Стерлинга.

Ребус кинул взгляд на Кларк – что дальше?

– Вы хотели сообщить нам телефон Форбса, – напомнила студентке Кларк. – И заодно его фамилию.

– Его зовут Форбс Маккаски.

– Маккаски, – повторила за ней Кларк, добавляя его имя в адресную книгу телефона.

– Как Патрик Маккаски.

Кларк посмотрела на Элис Белл.

– Политик?

Белл кивнула. Кларк вопросительно взглянула на Ребуса, который в ответ только скривил губы. Белл выудила из кармана телефон, нашла номер Форбса и продиктовала его Кларк.

– Хотите, чтобы я ему позвонила? – спросила она.

– Если вы не против.

Но Белл вроде бы передумала. Она повертела телефон в руке и сказала, что позвонит ему позже, когда они уйдут.

– Вы по-прежнему хотите поговорить с ним? – спросила она. – Не возражаете, если я его предупрежу? – (Кларк кивнула.) – Спасибо.

Студентка встала, а за ней Кларк и Ребус. Белл проводила их до двери. Ребус хотел было попросить показать им комнату Джессики, но решил, что пока у них для этого нет оснований. На прощание Белл пожала руку обоим детективам. Она уже хотела закрыть дверь, но тут Кларк вспомнила, что не записала номер телефона самой Белл. Студентка быстро продиктовала номер, и дверь за ними захлопнулась.

– «Я его предупрежу»? – повторил Ребус.

– Да, я обратила внимание.

– Что будем делать?

Она посмотрела на часы.

– Мне нужно домой – переодеться для дешевого ужина.

– Но сначала ты меня подвезешь.

– Вверх по холму до «Оксфорд-бара»?

– Тебе еще придется поработать над собой, чтобы стать детективом…

Бистро «Бия» представляло собой ресторанчик во французском стиле на Колинтон-роуд. Местные называли этот квартал Святой угол – из-за скопления церквей на пересечении улиц: Кларк насчитала четыре, хотя не была уверена, что все они действующие. Дэвид Гэлвин уже сидел за столиком. Увидев ее, он поднялся, и на его лице появилась широкая улыбка. Он был высокий, стройный, в темном костюме с белой рубашкой, расстегнутой на шее. Чмокнув его в щеку, она спросила, это ли называется у него неофициальным стилем одежды.

– Я брал пример с «Бешеных псов», – пояснил он. – Одеты с иголочки, но сразу видно – крутые ребята.[6]

– Попытка зачтена.

Гэлвин был моложе ее всего на два года и работал в прокурорской службе со времени переезда в Эдинбург пять лет назад. Минувшей осенью они сотрудничали по одному делу, тогда-то он в первый раз и пригласил ее в бар под тем предлогом, что им нужно сверить записи. Теперь это стало у них чем-то вроде пароля – примерно раз в неделю он отправлял ей эсэмэску с предложением устроить вечером «совещание».