В городе по-прежнему есть что приватизировать. И переприватизировать. Бензоколонки. Водочные и пивзаводы. Оборонные предприятия. Гостиницы и вожделенный нежилой фонд (в результате махинаций с которым несколько лет назад убили вице-губернатора Маневича). Вокзалы. Порты. Таможни. Все в радужно множественном числе. Есть что переприватизировать, значит, есть за что убивать. Такой у нас за последние десять лет устоялся арбитраж, понимаешь. Тамбовские, казанские и прочие руоповские и фээсбешные чаще всего выступают в роли судебных приставов. По результатам несудебного решения, но уж тут ничего не поделаешь. Несудебного, зато кое для кого – судьбоносного.

Звание криминальной столицы нас, петербуржцев, однако же, оскорбляет. Лестно, конечно, но все равно обидно: какая у нас, прости господи, столица? Хоть криминальная, хоть культурная, хоть, не к ночи будь помянуто, парламентская. Столица – она сами знаете где. А криминальная – понятно хотя бы по созвучию – в Кремле. «Дедушка, почему Кремль обнесен такими высокими стенами? – Это, внучек, чтобы бандиты не лазали. – Туда, дедушка, или оттуда?» Анекдот 20-х годов. Криминальность у нас понятие системное, государство– и градообразующее, а телестрашилки про Питер – они и есть телестрашилки, не более.

Центральные телеканалы широко освещали недавние губернаторские выборы в Петербурге. Освещали с упором сперва на чисто детективный сюжет, потом – на общую криминальность, а уж под самый конец – на безальтернативность. И активно клеймили губернатора Яковлева за коррупционные связи и административный ресурс. Канал Березовского и канал Гусинского работали здесь рука об руку, комиссия МВД шерстила город, весьма вовремя подорвался на виагре Анатолий Собчак, да и неприезд на похороны Старовойтовой губернатору Яковлеву тоже припомнили. При этом нам, в Питере, всем без исключения было совершенно ясно: независимо от предъявленных, могущих быть предъявленными или подразумеваемых обвинений Яковлев победит в первом туре, причем с большим преимуществом. Победит Артемьева, но с такой же легкостью победил бы и Матвиенко со Степашиным, не сними тех президент с предвыборной гонки. Понимали это все, включая того же Артемьева, надувавшего щеки, грозя выйти во второй тур, а там… Большие московские деньги, разворованные и в столице, и в Питере, фигурировали на губернаторских выборах – и их надо было отрабатывать. Или хотя бы делать вид, что они отработаны. Ну не возвращать же спонсорам?

Понятно, что не возвращать.

И теперь «московская делегация» осела в Питере самое меньшее до октября. «Легенда» такая. Яковлева то ли снимут (с последующей посадкой), то ли заберут в Москву, в октябре состоятся новые губернаторские выборы, и к ним объединенные демократы должны готовиться загодя. «Легенда», мягко говоря, сомнительная: судьба дважды разводила Путина с Яковлевым по разные стороны баррикад – сперва в питерской мэрии при Собчаке, потом – при противостоянии «Отечества – Всей России» и виртуального «Единства» – они успели обменяться публичными оскорблениями, хотя Яковлев давно уже не пускает в ход зубы, а только язык, все так, но люди-то они социально и психологически близкие, и никакого отторжения здесь быть может. Никакого отторжения, кроме игр и интриг окружения, добавлю здесь в рифму. Собчак смотрел, а Чубайс смотрит – и всегда будет смотреть – на Путина сверху вниз; Владимир Яковлев при своем высоком росте куда гибче; в условиях доморощенного самодержавия это важнее любых идеологических расхождений, а денежные потоки разрулят те, кто и сейчас разруливает. Но и в Москву брать Яковлева незачем, а главное – некуда: в Петербурге он вполне на своем месте. И останется, очевидно, еще на четыре года.