В мае 2000-го питерскую «Роспечать» захватили бандиты. Говорят об этом не таясь, в полный голос сами старушки-киоскерши. Бандиты запретили им торговать канцелярской и прочей мелочью, а также брать на реализацию глянцевые журналы. Только газеты – репертуар в 12–15 наименований – и только сегодняшние. А если не распродашь? Если не распродашь, остаток вычитается у тебя из зарплаты – а зарплата у тебя 400 рублей в месяц… Киоски закрываются один за другим. Город пестрит объявлениями: «Требуются продавцы в киоски “Роспечати”», появляются, по-видимому, и другие рабочие места – в городе, как во всей стране, идет экономический рост.

Выступая в Париже перед избранной аудиторией, депутат Думы Березовский доверительно передал слова Путина, сказанные Анатолию Собчаку за несколько дней до загадочной гибели последнего: вот, мол, освободился в Кремле кабинет Татьяны Борисовны, рядом с моим, можешь въехать, когда захочешь. Но разве кабинет Татьяна Борисовна действительно освободила?.. А на одном из столичных литературных пиров пару лет назад я не без ужаса увидел на столике рядом с собственной табличку «Т. Б. Дьяченко», правда, высокая гостья так и не соизволила появиться… И вообще, объяснили мне, Путиным командуют вовсе не члены «семьи», а спецслужбы: их цель – милитаризация всей страны плюс перманентная война на Кавказе и в Средней Азии, куда в ответ на бомбардировки вторгнутся талибы, и почему-то все это должно закончиться восстановлением СССР. А согласно еще одной версии, правда, не исключающей предыдущую, Путин еженедельно ездит отчитываться на дачу к Примакову… И еще какая-то параноидальная чушь о путинской матери, живущей в Грузии, появилась на страницах популярной газеты, которую уже не купишь в киосках питерской «Роспечати». А вот президентская резиденция в Петродворце – это наверняка не шутка и не газетная утка.

И все-таки: за что боремся? Против кого дружим? Чего ждут от власти одни, другие, третьи и даже те четвертые, кто давно не ждет от нее ничего – ни хорошего, ни плохого?

За что борется Путин, как раз понятно. За то, чтобы подавились издевательским словом «зиц-президент» те, кто его сейчас – и все громче – произносит. За то, чтобы все-таки посмотреть в зубы дареному коню – и выбить пару-тройку особенно безобразных. За то, чтобы избежать экстренной ситуации, в которой в и. о. президента превратился бы одноклассник Мишки Япончика. За то, чтобы развести естественные монополии и сверхъестественные аппетиты, хотя последнее, пожалуй, уже гадательно. А за что еще?

За что борется «Медведь», тоже понятно. Как говорил когда-то незабвенный Шумейко: мы поддерживаем не конкретного президента, а институт президентства. Понятно и за что борются те, кто борется за депутатскую неприкосновенность – хотя бы на довыборах… Но все остальные цели, все остальные мотивации, кроме дьяволоватой пушкинской («Ведь мы играем не из денег, а только б вечность проводить») и сволочеватой карьеристской, повисают в воздухе. Слабый президент пересаживается с истребителя на подводную лодку, но это далеко не столь отчаянный кульбит, как уже совершенный им – из резидентов в президенты. Слабая коррумпированная власть размножается делением, выдавая это за укрепление президентской вертикали. Слабые после августа 1998 года олигархи делают вид, будто по-прежнему ворочают миллиардами. Слабая армия целый год замиряет мятежную провинцию. Слабые спецслужбы надувают щеки и составляют списки на аресты, эти списки перекупают и публикуют газетчики, но и составляют-то их, похоже, только для того, чтобы выгодно сбыть…