– Вы за мной? – голос его дрожал, но Евгений проявлял всю стойкость, чтобы встретить Смерть достойно.

– Угу, – пробормотала Смерть, допивая воду из стакана. – Прости, – она вытерла губы рукавом мантии, – Жуткое похмелье. Вчера встречались с Любовью и Временем, – она поставила стакан на стол, повернулась к Евгению.

– А что, она существует? В смысле, любовь, – растерянность на лице Евгения позабавили Смерть.

– Конечно, – мягко ухмыльнулась женщина, – вы с ней даже встречались в эту субботу, – она присела в кресло напротив стоящего на табурете Евгения, – только ты позвал менеджера и спугнул ее, – цокнула языком Смерть, – знаешь, Любовь не любит менеджеров.

Евгений сглотнул, нервно схватился за край свитера.

– А в-время? – Евгений внимательно смотрел на Смерть.

– О, а время на тебя в обиде, – укоризненно сказала женщина, – оно и не удивительно – каждый день после работы ты убивал ее. Медленно и только с присущей тебе педантичностью, – скривила губы Смерть, закинула ногу на ногу. – Что еще хочешь знать? – она с ленцой оглядела комнату.

Евгений отчетливо услышал в ее голосе скуку. Он даже Смерть заставил скучать.

– Есть ли жизнь после смерти?

– Ты сам себя слышал? – скептично изогнула бровь Смерть, – это оксюморон даже в вашем понятии, не то, что в нашем.

Евгений поник, но не разочаровался сильно – он из жизни уходит не ради ее продолжения.

– Как зовут? – Смерть взяла на руки подбежавшего померанского шпица.

– Рекс, – устало ответил Евгений.

– Есть с кем оставить?

– Да, сегодня вечером придет соседка.

– Ясно, – пожала плечами женщина, потрепала Рекса за ухом.

– А… – Евгений уже боялся задавать вопросы, потому что быть осмеянным самой Смертью не очень хотелось, – а Бог есть? Ну там, рай и ад?

Евгению еще в детстве говорили, что суицидники возносятся точно не на небеса, поэтому этот вопрос он особенно хотел прояснить.

Женщина в кресле взглянула на свой маникюр.

– Когда человек умирает, в охваченный короткой агонией мозг поступают микро-импульсы, которые создают галлюцинации, а там уже ты видишь то, во что верил и чем жил – рай, вальхаллу, ад или просто близких.

Такой ответ Евгения вполне устроил.

– Можно еще последний вопрос?

– Да хоть два, – мягко улыбнулась Смерть.

– Почему вы в черной мантии и с косой? – Евгению вдруг стало неудобно.

Помимо петли на шее и затекших ног.

– Так униформа, дорогой. Ты носишь галстуки, а я косу, – ухмыльнулась женщина, – у первых людей, чьи представления и выдумки создавали нам образы, была скудная фантазия.

– Ясно, – грустно кивнул Евгений. Он ожидал большего. – Ну ладно тогда, – протянул он, – прощай, Рекс, – Евгений в последний раз взглянул на своего друга, кивнул Смерти в знак уважения, шагнул в пустоту…

И упал на пол, наблюдая рядом с собой отрезанный острой косой край веревки и удаляющуюся фигуру Смерти в дверном проеме.

Услышал уставшее, брошенное через плечо:

– Иди работай, олух. Не одной же мне с утра по понедельникам вставать…

Влада всегда завидовала тихоням.

Стройным ясноглазым девочкам, которых в клуб могла затащить только буйная подруга, и только под прицелом пистолета, которые читали книжки и загадочно смотрели вдаль.

Такими были главные героини сериалов ее юности: красивые девочки с печальными глазами предпочитали домашний уют вечеринкам, мало смеялись и не были болтушками. Таких выбирали парни. Такие были главными героинями.

Влада им завидовала. Боли в их глазах, молчанию, загадочному образу. Она стыдилась своей харизмы, громкого смеха, темперамента. Влада имела много друзей, сама всех затаскивала на вечеринки, читала книги с телефона и не могла похвастаться загадочным образом.