Иногда Нике казалось, что магнетизм, окутывавший сестру, был у той как раз из-за травмы. Ника ни за что не хотела бы пережить нечто подобное, но было что-то загадочное и романтичное в тайне Саши, будто эта затаенная в глазах грусть придавала ей веса. Саша была глубокой личностью, Ника же считала себя детским бассейном.

К тому же – какая у нее с Митей была любовь! Это надо же было – Саша душу свою ему отдала, подумать только! Ника хотела бы пережить подобное. Настоящее. Живое.

– Проект амбициозный, но не думаю, что он окупится, – Ника моргнула, возвращаясь в реальность на словах собеседника Саши – седого, высокого мужчины в черном смокинге. – Вы еще молоды, не забивайте себе голову чужими проблемами, – добродушно усмехнулся он и Ника заметила, как от раздражения Саша скрипнула зубами. – К тому же я не знаю ни одного человека с травмами души больше обычных. Простого отдыха и бережного отношения всем вполне достаточно, – пожал он плечами.

– Вы не знаете – я знаю, – мягко улыбнулась Саша, не желая сдавать позиции. – К тому же люди о таком не говорят, пока не было прецедента. Помимо целенаправленного поиска нуждающихся, они нас сами найдут, когда станет известно об открытии центра. Поверьте, их больше, чем кажется.

Мужчина покачал головой.

– Не знаю-не знаю, жизнь – не любовный роман все-таки. И по каким критериям в центр будут ложиться люди? У каждого в жизни были травмы. Нет, не думаю, что проект выгорит, – он нахмурился и сделал движение вбок, чтобы уже попрощаться с присутствующими.

Ника почувствовала, как внутри поднимается буря. Это ее шанс помочь сестре, стать заметной, побыть героем в лучах славы. Сейчас или никогда.

– А это, по-вашему, что?! – громко окликнула она собеседника Саши, не помня себя от волнения, и воспользовалась правом близкого родственника – резко прикоснулась к груди сестры, вынимая на всеобщее обозрение мелкий, еле сверкающий, мясистый, уродливый комок.

Саша отшатнулась от неожиданности, забыла, как дышать, и во все глаза смотрела на сестру. Ника победно улыбалась, с радостью смотря на присутствующих – мужчина в шоке с примесью любопытства разглядывал душу Саши. Ника помогла сестре, теперь ее проект точно одобрят.

Время вокруг застыло – Саша видела перед собой только горящие радостным блеском глаза сестры и свою мелкую, покрытую трупными язвами, душу. Она поняла, что ничего не будет, как раньше.

Люди начали оборачиваться, подходили ближе, чтобы рассмотреть нечто куда более откровенное, чем «грязное нижнее белье». Ника была счастлива, что смогла помочь сестре. Как Саша раньше не догадалась привести в качестве аргумента собственную душу? Зачем были все эти бесполезные слова?

Саша смотрела во все глаза на любопытствующих присутствующих: никто не захотел отвести взгляд или прервать мерзкое представление словами «разойдитесь, это личное». Но больнее было осознавать, что плевать было не только окружающим, но и сестре. Той, с которой рука об руку двадцать лет шли, той, которой Саша все душевные силы отдавала. Правда ведь думала, что родственные души. Но розовые очки бьются стеклами внутрь.

Ирония ударила в подреберье осознанием того, что ее школьная гордость разбита. Саша ведь искренне гордилась тем, что не испытывала безответной любви. Но оказывается, и ее это не обошло стороной. Безответно любить парня, кажется, проще. Заблокируй во всех соцсетях, удали совместные фотографии и время притупит чувства. Но безответно любить сестру – совершенно новый уровень.

Ведь то, что делала с ней сейчас Ника – не любовь. Саша глотала концентрированную боль.