– Я жду тебя в коридоре, – и даже не взглянув на Аннушку, присел рядом.

Положив нога за ногу, стал нервно покачивать начищенным до блеска сапогом. Через некоторое время из палаты вышла Любка и, поцеловав мужчину в щеку, с улыбкой сказала:

– Спасибо, Степан, что приехал за мной. А то мне идти некуда. Я задолжала хозяйке оплаты за квартиру за целый месяц, и она выставила мои вещи в коридор. Сказала, пока не отдам долг, в комнату не пустит.

Наблюдая за парочкой, Анна старалась не пропустить ни одного слова. Степан долго с нескрываемым раздражением смотрел на изуродованные руки Любки, затем, потупив глаза, сказал:

– Я приехал не за тобой, а к тебе, чтобы объясниться. Ты же знаешь, я женатый человек, у меня дети, – он замолчал, подбирая нужные слова. – Одним словом, заигрались мы с тобой. Считаю, что больше нам с тобой встречаться не следует. Я от жены и детей никуда не уйду. А прятаться мне уже чертовски надоело. Поэтому, давай расстанемся раз и навсегда. Тебе же, Любаша, хочу посоветовать уехать в Литву к своему мужу. Помнится, ты говорила, что он тебя безумно любит. А если любит, то обязательно простит тебе все ошибки. – Он чмокнул Любку в голову. – Прощай, – и быстро пошел к выходу.

– Да пошел ты на хрен, козел вонючий, – размахивая синими от шрамов руками, закричала Любка. – Возомнил из себя супермена.

Степан лишь ускорил шаг и даже не оглянулся. Постояв в коридоре еще некоторое время, Любка вернулась в палату. Анна видела, что у женщины по щекам катились слезы обиды. «Чего же ты, глупая плачешь? – подумала девушка. – Не зря говорят в народе, что на чужом несчастье своего счастья не построишь». Она вышла из больницы, села на автобус и поехала домой, где с нетерпением ждали друзья детства Тарас и Валентин.

Все последующие дни в семье Ольги был мир и покой. Степан сильно изменил свое отношение к жене и детям. Он даже стал выносить мусорное ведро.

Однажды вечером, когда вся семья ужинала, в дверь квартиры позвонили. Ольга поспешила открыть. На пороге с дорожной сумкой стояла Любка. Не говоря ни слова, он оттолкнула хозяйку и прошла вглубь квартиры.

– Здравствуй, Степа, – сказала она сидевшему на кухне хозяину квартиры.

– Привет, Любаша, – поперхнувшись едой, дрожащим голосом ответил Степан.

– Ну что, подруга, – присаживаясь к столу, ехидно улыбнулась Любка Ольге, – может, угостишь ужином?

Хозяйка взяла тарелку, положила в нее несколько больших фаршированных мясом и овощами перчиков и поставила перед Любкой.

– Пожалуйста. Мне не жалко попотчевать тунеядствующую женщину.

– Почему же тунеядствующую? Я все это время тружусь на благо Советского Союза.

– Ты лучше на себя трудись, а Советский Союз как-нибудь обойдется без твоей заботы.

Любка с жадностью опорожнила тарелку, стала большими глотками пить сливовый компот. Допив, достала из стакана ложечкой сливу, заискивающе посмотрела на Ольгу.

– Вкусная слива, – облизывая ложечку, заискивающе сказала Любка. – Если не секрет, почем ты ее на рынке покупала?

– Меня сливами угостила соседка по лестничной площадке. У нее своя дача.

Вдруг Валька, который сидел за столом рядом с Тарасом, подскочил, словно ужаленный и, показывая рукой на Любку, сказал:

– Это вас облил кислотой мужчина, которого вы заразили сифилисом.

– А тебе, прыщ, не все ли равно, кто это сделал? – посмотрев на парня прищуренным взглядом, парировала женщина.

– Не все равно. Вы, заразная женщина, пришли в дом, где живут нормальные люди и, не скрывая своей заразы, садитесь за стол.

– Откуда ты, хрен прыщавый, взял, что я больна сифилисом?

– Об этом говорят все бабки возле подъезда дома.