Голова закружилась от нахлынувших эмоций, и я забываю, где мы находимся. Отвечаю с таким же рвением, мечтая, чтобы он не останавливался.

Когда музыка на фоне меняется на более ритмичную мелодию, меня не отпускают, а продолжают целовать.

Медленно разворачиваются и проходятся ладонями по моему телу, заключая в плен крепких рук.

Я тянусь и обнимаю его за шею, пальцами касаясь волос.

Дейв отрывается от моих губ и изучающе смотрит в глаза.

– К-хым! – рядом кто-то появляется, и я – не знаю почему – отхожу, как будто обожглась.

Становится немного не по себе, и некуда деть вдруг мешающие руки.

Срываюсь к столику, не обращая внимания на людей.

– Я искал тебя! – ко мне подлетает Сэм.

Пока я непонимающе смотрю на него, он не обращает на моё состояние внимания:

– Дарья звонила, Лилу забрали в больницу.

– Что? Почему? – все посторонние мысли вмиг улетучиваются, когда Сэм начинает идти к столику и там забирает все свои вещи.

– Поехали, расскажу всё по дороге. – Я киваю, хватаю кофту, что прихватила на всякий случай, и практически бегу за парнем.

Нас встречают у входа все остальные, и я опускаю взгляд в пол, проходя мимо Дейва, который, в принципе, не смотрит на меня.

Что это было?

Зачем он подошёл?

Зачем целовал?

Господи!

Выходим на улицу и садимся в машину. Я оказываюсь впереди, рядом с Бобби, и мы выезжаем на дорогу.

По пути к больнице мне рассказывают, что дочке Дарьи стало плохо и что у неё заболевание, которое не всегда поддаётся лечению.

Периодически ребёнку требуются лекарства, которых нет в Блумфилде – как и во всём мире.

Рак крови (острый лейкоз) с каждым днём сокращает и сокращает без того маленькую жизнь ребёнка.

Оказывается, пока мы были в доме сестры Сэма, маленькую Лилу забрали родители Лео, а несколько часов назад уехали с ребёнком в больницу и сообщили о состоянии малышки.

К больнице мы приехали уже через пятнадцать минут, и ещё десять минут ждали, пока к нам выйдет Дарья. Внутрь такое количество человек не пустили, велели ожидать информацию от родителей пациента.

– Как она? – к сестре подошёл Сэм, когда она появилась на улице. Мы, стоявшие в разных частях крыльца, собрались полукругом около девушки.

– Снова стало плохо, – Дарья вытирает слёзы и тут же попадает в объятия брата.

– Что говорят врачи? – тихо спрашиваю я, положив руку ей на плечо. Девушка отстраняется и смотрит на меня – в глазах стоят слёзы, которые сами по себе катятся по щекам.

– Лилу нужна кровь. Врачи просят снова найти донора, но, Сэм… – она умоляюще переводит взгляд на него, а парень сжимает челюсть.

– А что с донором? – снова задаю вопрос.

– В Блумфилде нет людей с подходящей. Очень сложно в наше время найти донора, если болеешь раком.

– Я готова сдать кровь, если она подойдёт, – тут же говорит Марисса, приближаясь к нам.

– Я тоже не против, но сейчас… нельзя же? – смотрю на Дарью, а она – на нас по очереди.

– Алкоголь в крови, – поясняет Бобби за моей спиной. – Придётся остаться на несколько дней.

Дейв, который стоял рядом с ним, переглядывается, как будто мысленно переговариваются, а потом соглашаются. Дарья снова плачет от того, что мы из-за неё вынуждены отказаться от поездки. Приходится успокоить девушку – ведь здоровье ребёнка на первом месте.

Вот так проходит ещё три дня, и всё это время мы перемещаемся из дома в больницу – и так по кругу. Первыми сдали кровь Бобби и Марисса, а затем я и Дейв, ожидая хороших новостей от врачей, что кто-то из нас подойдёт малышке. Кстати, я познакомилась с Лилу и практически не выходила из её палаты вместе с Дарьей – развлекали ребёнка и много рисовали.

Как оказалось, Лилу уже почти восемь, и она очень любит рисовать картины природы, которую она придумывает сама. Я, хоть и не эксперт, была в шоке от таланта девочки. Она мастерски владеет красками, карандашами и даже обычной ручкой. Я даже воспользовалась уроками, которые мне преподавала Лилу. Я, конечно, так себе художник, но несколько раз получила похвалу за правильно подобранный оттенок краски. Удивительно, что я никогда не интересовалась этим, а оказывается – смешивая один цвет с другим, можно получить гамму других.