– Я обещал Маре сходить в клуб. Он же ещё работает? – он смотрит на сестру.

– Вроде работает, я там давно не была, – она бросает взгляд на мужа, а тот, пережёвывая еду, кивает.

– Сходите.

– Ура! – пищит Марисса. – Марана, за мной!

– Что? Зачем? – непонимающе спрашиваю. – Да стой же ты! – смеюсь, когда меня вытягивают из-за стола, кидаю на стул полотенце и бегу за девушкой.

Если бы мне ещё несколько недель назад сказали, что я буду в Блумфилде танцевать, то я, наверное, бы от души посмеялась. Ни за что бы не поверила, что меня занесёт в такое необычное место – и одновременно очень громкое. Неизвестная мне музыка с сильными ударами отдавалась эхом где-то в районе груди. Не стану скрывать: я чувствовала себя первобытной, которую вывели в настоящую жизнь.

Когда мы только вошли в двухэтажное здание, мне в глаза бросились яркие неоновые огоньки, которые переливались на танцующих телах людей. Их было так много, что от яркости одежды рябило в глазах. Это, как сказала Марисса, был танцпол. А справа – барная стойка во всю длину стены, за ней – небольшие кучки народа. Абсолютно каждый человек, куда бы я ни посмотрела, смеялся, разговаривал и что-то держал в руках.

А прямо по центру, на возвышении, стояла установка, через которую играла музыка так громко, что я никого не слышала. Приходилось останавливаться, чтобы услышать, что мне пыталась рассказать Марисса.

Когда мы сели за столик, парни заказали несколько алкогольных напитков, но я сначала отказывалась, потому что пиво, которое я пила раньше, оказывало не самое лучшее влияние с утра. Но меня заверили, что тут такого нет: специальные люди самостоятельно делают алкоголь, который не вызывает сильного похмелья.

И, блин… на вкус всё оказалось нереально крутым! Коктейли мягко пились и так же мягко расслабляли тело, которое при каждом ударе музыки просилось на волю.

Вот только было одно небольшое “НО”! Марисса напялила на меня платье, которое очень тактично предложила Дарья.

И ОНО БЫЛО КОРОТКОЕ!

Я сначала не верила, что такое вообще можно носить, особенно учитывая, что я, кроме джинс и вечерних платьев нормальной длины, носила их только на вечера с отцом. А это… я не знаю… ночнушка? Что это за вырез, через который видно мою довольно внушительную грудь? Я отказывалась до последнего, пока меня не вытолкнули из комнаты, а следом – из дома.

В итоге я не могла не трогать подол платья постоянно, взамен получая гневный взгляд Мариссы и улыбки парней. Даже Бобби был в хорошем расположении духа, посмеиваясь надо мной.

И, конечно же, после того как я немного расслабилась – и, в принципе, опьянела – я начихала на длину платья и его вырезы. Как же стыдно! Но в моменты песен, что дёргали моё тело под такие манящие звуки, я перестала что-либо замечать.

Меня уже не смущали смешки Дейва, Сэма и Бобби, что предпочли остаться за столиком, когда мы выходили танцевать, но они во все глаза следили за мной и Мариссой.

– О! Какая песня! – прокричала мне Марисса в ухо в очередной раз нашего забега на танцпол. – Это же лапочка Toby Mai – My Eyes! Ехууу!

Я закружилась вокруг своей оси, а чуть позже попала в руки Мариссы, которая, под мой удивлённый взгляд, повернула меня к себе спиной, а сама подошла ближе.

Прошептав: «Не торопись», – она коснулась руками моей талии, показывая своим телом, как нужно двигаться. Я сначала ничего не понимала, но через несколько секунд моё тело само прислушалось к ритму музыки, что отличалась своей медлительностью.

Двигая бёдрами вместе с подругой, я стала наблюдать, как танцуют люди вокруг, а потом и понимать, что это происходит как-то интимно… слишком близко, и я засмущалась. Передо мной была пара, которая смотрела друг на друга. Парень держал девушку за талию, пока она плавно и так медленно двигалась всем телом, что мне показалось…