– Пап, приём!

– Я тут, сынок! – ответил сразу Николас, стирая слёзы и покидая задний двор дома.

– Мара уснула! Я собрал сумку!

– Хорошая работа, сын! Попробуй в коробках найти вещи для сестры, там должны быть деревянные ящики у стены, а на них детские вещи.

– Нашёл!

– Возьми всё тёплое. Обувь и твоя одежда на другой стороне. Я скоро буду!

– Хорошо!

Обегая улицу за улицей, Николас осматривал каждую машину на наличие ключей и остатков бензина, но каждая вторая была непригодна для использования. В одной не хватало дверей, в трёх не было бензина, а в остальных спущены колёса. Пришлось вернуться к дому, и, заметив на стороне соседей накрытый брезентом минивэн, он решил проверить его. Правда, машину придавило крышей от крыльца соседнего дома, но вариантов не оставалось – нужно было что-то делать. На этот раз удача, какая бы она ни была шутливой, улыбнулась мужчине: машина была на ходу, и бензина хватало, чтобы добраться до первой военной базы.

– Папа?

– Я тут!

– Ты скоро?

– Спускаюсь за вами.

Преодолев разбитое крыльцо, коридор, кухню, он спустился за детьми и, взяв спящую зарёванную дочь, приказал сыну не смотреть по сторонам. Хоть он и закрыл залитый кровью пол, но не хотел, чтобы Макс видел это место. Выбрались они быстро, загрузились в машину. Нику пришлось несколько раз возвращаться в дом, чтобы забрать сумки и еду на первое время. Выехать он смог только ближе к сумеркам, когда вереница уходящих людей не прекращалась даже в это время суток. Люди пытались уйти подальше, хотя никто из них не знал, есть ли там спасение или все идут на верную смерть.

– Пап, – Макс перебрался на переднее сиденье, а Ник мельком глянул на сына. – Мама умерла, да?.. – Взгляд карих и таких родных глаз вмиг наполнился слезами. Мальчик в свои десять должен был вести себя как взрослый мужчина, как обещал матери, но сейчас всё рухнуло. Макс до сих пор слышал, как она закричала, а потом слишком долго не отвечала на его зов.

– Она всегда будет с нами, сынок, – Николас протянул руку и положил свою большую ладонь на грудь сына. – Она будет вот тут, понял? – Макс сглотнул и кивнул, вытирая слёзы, которые, словно маленькие бусинки, побежали по бледным щекам.

– П-понял, пап, – прохрипел Макс, глотая ком в горле.

– Ради мамы не стыдно плакать, сынок. Я не стану ругать.

Макс всхлипнул, обнял себя за колени и спрятал лицо, чтобы не разбудить спящую сестру, тихо и до боли в груди выплакал всё, что накопилось внутри. Даже Николас, бесцветно смотрящий на дорогу, не сдержался и сжал обод руля, пока тот не затрещал от приложенной силы. Чем дальше они были от родного дома и Люси, тем сильнее внутри росла пустота. Минуты, как и часы, растянулись в вечность, а забитая брошенными машинами дорога превратилась в нескончаемую полосу.

Шесть часов в дороге привели Николаса к зданию первой базы, где он должен был встретиться с частью отряда, но та уже опустела. Он понял это, когда увидел открытые настежь ворота. Николас не стал заходить внутрь, так как видел учинённый разгром, который говорил о том, что мародёры уже вынесли всё уцелевшее. Вернувшись к машине, мужчина от усталости и с какой-то опустошённостью облокотился на капот и провёл ладонями по лицу. Достал телефон, который всё это время молчал, и надпись "нет сети" красноречиво свидетельствовала о новых проблемах. Как и куда идти с двумя детьми? Бензина хватит разве что на километров пятьдесят, а другая база находится слишком далеко. Еды и воды с каждой остановкой становилось всё меньше и меньше.

– Папа? – Из машины вылез Макс и осмотрелся. Николас к тому моменту собрался с силами и, немного улыбнувшись, обернулся к сыну.