– Толстый, сделай что-нибудь! – расслышал я крик жены.

Девушка уже совсем бледная – кровопотеря. Парень держит её и что-то тихонько подвывает – он в шоке. Я даже не хочу знать, что он чувствует сейчас. Не нужно быть докой в медицине, чтобы понять: девчонка сейчас истечёт кровью. От собственного бессилия тошно. Марина, перепачканная в чужой крови, пытается помочь, а я – как будто впал в ступор.

– Я могу помочь, – слышу я. Арес смотрит на меня.

– Ну так помоги, что ты тянешь?

– Я могу помочь лишь раз. А что, если эта помощь понадобится тебе или

твоей жене, а, смертный?

Я смотрю на Марину и её тщетные попытки. Я вижу боль в её глазах. Я шепчу:

– Помоги ей. Помоги сейчас. Прошу тебя.

– Это твой выбор, смертный. Поднеси меня ближе.

Я осторожно достал Ареса из-за пазухи и поднёс кота к лицу умирающей девушки. Парень не обратил на мои действия никакого внимания – его шоковое состояние уже граничило с безумием. Марина же смотрела на меня с каким-то недоумением.

– Что ты… – не успела договорить она, как кот быстрым движением поцарапал щёку девушки.

– Всё, смертный. В этот раз эта женщина не отправится в страну мёртвых.

Но я уже не смогу прийти на помощь тебе или твоим близким. Ты сам так решил.

Я вздохнул и посмотрел на дом, во дворе которого разрывались снаряды. Он горел. Внутри могли быть газовые баллоны и бог знает что ещё. Нужно уходить. Вот только минуту назад умирающая девушка открыла глаза и смотрела на своего парня. Он целовал её лицо и что-то бормотал.

– Пойдём. Всё будет хорошо, – я приобнял Марину.

– Но как… как это?.. – прошептала она.

– Пойдём. Я дома всё объясню.

Когда мы вошли в дом, тёща увидела Марину, перепачканную кровью:

– Господи! Что с тобой, доченька?!

– Мама, со мной всё нормально, – поспешила успокоить родительницу

жена. –Это не моя кровь. Всё хорошо.

Марина находилась в каком-то эмоциональном ступоре. Всё произошедшее и новость, что Арес – не просто кот, выбили её из равновесия. Руки ещё были в крови, и их можно было отмыть. Зато спортивная, тёплая куртка была безнадёжно испорчена.

Тёща хлопотала возле дочери, чуть ли не сюсюкала, что было для неё довольно не свойственно.

– А ты, – пригрозила она мне кулаком, – чтоб больше не водил Маринку с

собой!

Я вздохнул и молча закивал. К ужину, по наказу тёщи, я достал из погреба банку с вином. Я смотрел на своих женщин, на то, как на их лицах отражались отблески огня от светильников. Вино немного сгладило всю напряжённость событий уходящего дня.

Арес, наевшись до пуза – а Марина выложила на одной большой тарелке понемногу всех деликатесов, которыми мы располагали – лежал на подоконнике, подальше от надоедливых кошек, и молча наблюдал за нами.

До войны не припомню, чтобы вот так мы сидели вечером за столом и просто общались. Мы с Мариной – в своей комнате, тёща – у себя, телефоны, компьютеры и телевизоры заменяли нам радость живого общения.

Где-то недалеко грохотала канонада. Но к нам не прилетало – и на том спасибо. На сегодня хватит.

Ночь выдалась относительно спокойной.

Проснувшись, я взглянул на светящийся циферблат часов – было десять минут четвёртого. Ночи или утра – кто как считает.

Марина посапывала рядом, беззаботно. В доме было холодно, но под двумя одеялами, да ещё и в одежде, нам было вполне комфортно. Арес, спавший с нами, тоже проснулся и по-хозяйски топтался у меня на груди.

– Доброе утро, олимпиец, – мысленно поприветствовал я Ареса.

Он проигнорировал. Ну конечно, я всего лишь смертный.

– Я хочу сегодня проведать вчерашний магазин, – обратился я к нему снова. – Ты со мной или дома останешься?