В момент Еля раскинула руки в стороны, и вокруг стали проноситься стаи птиц. Я лишь заворожённо смотрела на неё. Её силуэт по-настоящему пленил, а в купе с десятками пролетающих перед ней птиц создавалась некая неслышимая симфония. Но и в то же время нечто до чёртиков пугающее.

– Анна! Мы уже близко! Мы на пороге поднятия на неё! На самую вершину! Одна деталь, и маховик завертится! Даже если миру придётся замолчать навсегда! Просто не хватает ещё одного элемента…

Она опустила руки и медленно повернулась в мою сторону. На её залитом слезами лице была улыбка. Улыбка, которую я видела впервые и не знала, с чем её описать, она не была похожа ни на что увиденное мной ранее. А в глазах, казалось, отражалось само небо.

– Тебя, Анна. – нежно произнесла она и подошла, протянув мне руку. – Идём. Поднимемся на вершину вместе!

Я уже хотела взять её за руку, но не смогла.

– Нет. Не могу, Еля. Не сейчас. – отшатнулась я и покачала головой, а затем сжала своё плечо.

Но, кажется, её мой отказ особо не расстроил, и она, выдохнув, снова села, где и раньше.

– Ну и ладно! – бодро произнесла она.

– Т-ты не обиделась?

– А? На что? Я и не надеялась, что ты согласишься. Но, как мне кажется, невероятно маленький шанс всё же был, – заключила она.

– Хочешь сказать, что готовила эту речь?

– Нет, конечно! Я импровизировала. – ответила Еля, вновь закинув руки за голову.

– Наверное, думала, что я сейчас скажу: «Очередная чудачка говорит о каких-то ненормальных вещах, лечиться ей надо!», да? – Усмехнулась я.

– Не-а. Я вообще не думала. – беззаботно ответила Еля.

В момент всё устаканилось. Вот теперь я её узнаю.

На остальных уроках она не вспоминала ни о вершине, ни упоминала своего монолога. Неужели она так просто приняла всё как есть? Совсем не верится. Однако её настроение оставалось таким же хорошим, как и в начале дня. И мы просто болтали о всяких пустяках. За это время я показала ей библиотеку, но та, прочитав пару строк первой попавшейся книжки, сказала, что ничего не поняла, и нас обсмеяла местная «интеллигенция». А при попытках попросить объяснить суть книги те лишь разозлились. Поэтому мы поспешили уйти оттуда.

– Не грусти. Люди часто стремятся выделиться из толпы, придумывая для себя правила и нормы. Они считают себя элитой, если следуют этим нормам. А если кто-то не соответствует их представлениям, то они с радостью заклюют его. Там, где я училась раньше, таких было полно, – рассказывала Еля, покачиваясь на стуле за партой.

Я кивнула, перебивая паузу:

– Послушай, Еля.

– Да-да?

– Вот когда ты показывала на три высокие постройки там на крыше, среди них было одно заброшенное. Ты что-то о нём знаешь?

– А ты нет? Раньше оно вроде как принадлежало одному состоятельному дедуле. Говорят, это должен был какой-то воспитательный центр, но идея прогорела, и он закрылся. Одно странно: этот самый дед куда-то исчез, оставив за собой долги и внучку. Вот только я даже не помню ни её имя, ни как она выглядит.

– Внучку… – повторила я задумчиво.

Всё оставшееся время я провела в глубоких раздумьях, а Еля, глядя на меня с недоумением, не стала вмешиваться.

Учебный день окончен.

Пока я собирала сумку, ей сообщили, что она должна была спешить на какое-то собрание. Поскольку она культурный работник, в этом нет ничего удивительного. Однако мне было немного обидно, ведь я хотела пригласить её куда-нибудь после школы. Поэтому мы договорились встретиться в другой раз, и я дала ей свой адрес. Всё же она довольно странная. Но, кажется, мы подходим друг другу. Получается, я тоже странная? Интересно, она бы смогла подружиться с Алисой? Мне кажется, в них есть что-то общее.