Его выбор был одобрен недоверчивыми восклицаниями вперемешку со сдержанными хлопками.

«Камышова Марта?»

«У меня отняли Елизавету Фёдоровну, – глухо произнесла Марта. – Поэтому пусть будет Матильда Кшесинская».

«Мартуша, да ведь мы можем поменяться!» – тут же отозвалась Лиза, но Марта отрицательно покачала головой.

«Надеюсь, вы не поссоритесь из-за этого… – примирительно пробормотал я. – Кошкина Акулина, извините, Лина?»

«Коллонтай Александра, – отозвалась Лина как-то по-военному. – Я на “Ко”, и она на “Ко”. Ещё Коллонтай – наш рабочий человек, а не чужая содержанка».

Марта на этом месте посмотрела на Лину внимательно, серьёзно, как бы с упрёком – но ничего не сказала.

«Записал. Кошт Марк?»

«Гучков», – ответил Марк просто и чётко.

«Не могу не одобрить! – похвалил я. – Да и то, как в нашей истории без Гучкова? Орешкин Алексей?»

Алёша потерянно посмотрел на меня своими выразительными глазами с длинными ресницами. (Будь я девочкой, я бы не пропустил этого парнишку, замечу в скобках.) Признался:

«Я не знаю, простите! Это так сложно…»

«Хорошо, подумайте ещё, – согласился я. – Сухарев Иван?»

«Выбор действительно очень сложный, – начал Иван с полной серьёзностью. – Но если отвлечься от всех личных симпатий и антипатий, а у меня, фактически, нет симпатий ни к одному из предложенных, как и антипатий, то одна из ключевых фигур того времени, фигура, которая стала точкой пересечения для целого ряда сил, точкой поворота и перелома, – это генерал Алексеев».

«Спасибо, я отметил! – нечаянно я глянул на свежее личико Лизы и подумал: она вот-вот скажет о том, что у нас появился второй претендент на должность председателя клуба зануд. – Штейнбреннер Альфред?»

«Умственно, эмоционально и, так сказать, мировоззренчески мне из всех представленных ближе всего Павел Николаевич Милюков», – ответил Альфред с готовностью и даже с каким-то удовольствием.

«И очень хорошо, рад, а то без Милюкова тоже было бы скучно… Меня, правда, беспокоит, товарищи студенты – я даже готов называть вас “коллегами” на время этого проекта, – так вот, меня беспокоит, что у нас нет Государя…»

«Ну конечно, это будет Лёша Орешкин! – выкрикнула кто-то из девушек, наверное, Лиза, и все оживлённо загалдели:

«Да, в десятку!»

«Удачно, удачно!»

«Тебе бы ещё немного подкачаться, Лёха, и бороду отпустить, и будет прямо одно лицо!»

«Давайте сейчас вырежем из бумаги корону и его коронуем?»

«Не надо корону! – взмолился Алёша, приметно покрасневший. – Андрей Михайлович, пожалуйста, скажите им, что этого не нужно, не нужно превращать историческую драму в… в цирк!»

«Хорошо, безусловно, – ответил я с улыбкой. – Девочки, уймитесь, не надо бумажной короны. Но, кажется, невесомую и умозрительную корону Алексею всё же придётся принять, точно так же, как и у реального Николая Александровича не было возможности от неё отказаться».

[18]

– После мы не разошлись, а продолжили работать. Я дал группе краткую характеристику источников, вручил каждому студенту те книги, которые лучше всего описывали его героя, и предложил приступать к чтению прямо сейчас, не откладывая в долгий ящик, а в тетрадях делать выписки. Зашелестели страницы. Я, устроивший из аудитории подобие монастырской библиотеки, ходил между рядами и тихо радовался.

После окончания занятий я забежал на соседнюю кафедру, чтобы получить телефоны преподавателей «Истории цивилизаций» и «Эволюции системы международных отношений». Телефоны мне дали, хотя и со скрипом. Когда я вернулся на свою кафедру, мои коллеги уже все разошлись – ну, или мне так показалось. Я завязал шарф перед зеркалом – мы вешали верхнюю одежду в платяном шкафу – и тут услышал за спиной: