Население этих стран, с одной стороны, уже вошло в соприкосновение с продуктом технического прогресса, которым располагали Британия, Франция и другие европейские страны. Важным фактором оставались различия в статусе людей, часть которых обладала современными передовыми технологиями (европейцы), в то время как другие (аборигены покорённых территорий) не имели ничего, кроме методов общения лицом к лицу, и зачастую всё еще вели палеолитический образ жизни. Поэтому возник альянс интересов.

Политикам, как британским колониальным администраторам, так и американским политическим деятелям, для сохранения сложившегося положения были необходимы специальные инструменты управления территориями и народами в условиях этнического разнообразия.

Изучение народов, населявших подконтрольные территории, представляло научно-теоретический интерес для первого поколения антропологов.

А уже они сформировали американскую школу культурной и Британскую школу социальной антропологии.


Таблица 2

Список стран, освободившихся от колониальной зависимости


Для управления покорёнными странами или поддержания спокойствия на их территории были необходимы специфические знания о народах, которые их населяли. Поэтому для политиков США и Британии важнейшим был социально-этнографический концепт культуры. А для антропологов исследования этих проблем обеспечивали гарантированную финансовую поддержку. И это стало одной из причин того, что западные исследователи культуры редко пользуются термином «культурология».

В СССР, населённой более чем сотней народов и народностей, до 1991 года проводилась культурная политика, в которой этнический компонент был исключён, а определяющей была идеология пролетарского интернационализма. Ни науки, ни научного направления с красивым названием «культурология» не было. Хотя были понятия «деятель культуры», «выдающиеся мастера культуры»; проводилась культурная политика, была система министерства культуры с десятками тысяч клубов, библиотек и других учреждений культуры.

Правда, в Москве, Ленинграде и ещё в нескольких городах работали специальные учебные заведения – институты культуры, которые готовили узких специалистов – музыкантов, танцоров, режиссеров культурно-массовых мероприятий, библиотекарей, специалистов в области политического просвещения.

В 1932 году в Москве был создан Центральный научно-исследовательский институт методов краеведческой работы. Впоследствии институт неоднократно менял название и задачи, а в 1969 году был преобразован в Научно-исследовательский институт культуры. В 1992 году НИИ культуры был переименован в Российский институт культурологии, а в 2014 году упразднён. На его базе был создан Научно-исследовательский институт природного и культурного наследия.

В 1991 году началась трансформация всей социально-экономической системы государства. Система высшего образования переходила на образовательные стандарты западного образца (т. н. Болонскую систему). В вузах закрылись кафедры философии, политэкономии и научного коммунизма. Занятые на кафедрах педагоги (а это были, как правило, доктора и кандидаты наук – знающие и методологически подготовленные люди) после недолгого обсуждения предложили преобразовать кафедру политэкономии в кафедру «экономической теории», кафедру научного коммунизма – в «кафедру политологии» или «социологии», иногда – «социологии и политологии». Политэкономы и социологи занялись оперативным переводом учебников западно-европейских и американских университетов, адаптируя их, по возможности, к своим представлениям о капиталистической системе. А иногда просто переводили, сохраняя авторский стиль оригинала, и вводили в учебные программы российской системы высшего образования.