Песня закончилась, Илья проиграл окончание и остановился.

Он молчал.

Мы сидели так несколько минут в тишине.

– Расскажешь, где был? – тихо спросил Илья.

– Само собой…

И тут в дверь постучали.

13.

Стук повторился.

Илья встал, убрал громкость на минимум и отключил усилитель.

– Я к себе, – сказал он. – Не до гостей… Слишком много всего.

Отсоединил кабель и положил гитару в кейс. Ушел в свою комнату.

Постучали третий раз.

Я подошел к двери. Истинным взглядом посмотрел сквозь нее и вокруг. Дверь оказалась непроницаема, как и стены с окнами. Мы были под защитой Ритуала. Это значило, что и снаружи номер был недоступен для наблюдения.

Поэтому я приготовился к любому развитию событий. И рывком открыл дверь.

В коридоре стояли мэр и Принц. Охрана блокировала проход, никто не шел мимо, коридор был пуст.

Принц улыбался, а мэр выглядел озабоченным. Что не удивительно.

– Смотрите… – Принц заметил гитару в открытом кейсе и переступил порог.

Мэр остался за чертой у открытой двери.

Принц взял в руки инструмент, погладил гриф и провел по струнам.

– Она прекрасна, – сказал он. – Откуда?

Я хмуро посмотрел на него:

– Вы вошли без приглашения.

– И правда… – удивился он. – Не почувствовал запрета. Разрешишь войти?

– Нет.

– Хорошо… – Принц вздохнул, положил гитару обратно.

Спросил:

– Как твой друг? С ним все в порядке?

– В порядке… – сказал я.

И добавил громче:

– Отзываю все приглашения, выданные на этот номер.

Принц моргнул, и лицо его изменилось. Он вышел за порог.

– Хотел о многом поговорить… – произнес Принц.

– Говорите сейчас.

Принц посмотрел на меня с сожалением.

– Не могу… Приглашение отозвано. Сказанное и сделанное нельзя вернуть, таков Ритуал. То, что я хотел сказать минуту назад, уже не имеет значения. Да это и невозможно.

– У вас было старое приглашение. Я вас не приглашал.

– Верно, – сказал Принц.

– Могу открыть разрешение.

– Не имеет смысла. Ходы сделаны, фигуры стоят на других местах.

– Вы мне дали урок… – сказал я.

– Да, – кивнул Принц. – И не только тебе…

Мэр посмотрел на меня и внезапно покраснел, опустил голову. Камень на его пальце оставался прозрачным.

Я тихо спросил:

– Как я могу все исправить?

– Никак. Слово имеет силу договора.

Принц бросил внимательный взгляд, ощущая, что я не вполне понимаю. Но я понимал… Просто был поражен жесткостью формулировки, которую знал, но не относился к ней буквально.

Принц пояснил:

– В ритуале нельзя сказать «я не подумал», «ошибся». Нельзя прийти и сказать «извини». За все придется платить.

«Чем платить?» – хотел спросить я.

Но не спросил, потому что догадывался. Догадывался, что ответ мне совсем не понравится.

– Я все исправлю, – сказал я.

– Он – может попробовать… Мэр у нас, оказывается, пропустил пару тактов.

Принц хлопнул мэра по спине:

– Исправляй, что натворил… Время тик-так.

И добавил другим голосом, просто сказал в воздух:

– Ужасный день. Все идет неправильно.

Потом добавил еще, уже для меня:

– А вы приходите завтра вечером. Это приглашение.

И, не прощаясь, ушел.

Охрана сняла блокировку коридора, пошли люди, они с удивлением рассматривали открытый номер, и нас с мэром.

Ситуация выглядела двусмысленной. Я представил заголовки в завтрашних таблоидах.

– Разрешите войти, – попросил мэр.

– Не хочу… – честно сказал я. – Чувствую, что делаю ошибку за ошибкой весь день. Я уже испортил все, что мог.

Взялся за ручку двери, чтобы закрыть ее.

Мэр умоляюще поднял руки к груди:

– Прошу… всего пять минут.

Мне было все равно, я чувствовал опустошение.

Нити симпатии, которые едва возникли с Принцем, так же оборвались как до этого с мэром и Сингом. Второй раз за день.

– Прошу… – повторил мэр.