Словом, так или иначе, в теле присутствовали неудовлетворительное самочувствие, острое недовольство, расстройство пищеварения, общее недомогание органов и застой в тканях. Колыванова так и подмывало втолковать обидчику, что своим поведением тот дискредитирует всех мужчин как физических лиц, а мужской пол как явление в биологии.

– Подвинься, Василий, уступи даме место, – с издёвкой ухмыльнулся Тягин, с кормы подталкивая незнакомку, как буксир-толкач плоскодонную баржу для сыпучих грузов. Плашкоут, говоря проще.

Скрепя сердце, Колыванов чуть сдвинулся, приоткрыл ограниченное пространство и морщился кисло, всем видом подчеркивал досаду.

Не надо забывать, по натуре и воспитанию Колыванов целомудренно ограничивал себя в проявлении чувств. Как ни сложна жизнь в своём разнообразии, как ни разнообразна в своей сложности, никто и никогда не упрекнул шофёра в нескромных проявлениях, в двусмысленных поползновениях, в рискованном поведении и фривольных наклонностях.

Если подходить реально, едва девица села, от её и без того короткой юбки остались лишь видимость, одни воспоминания. В силу неограниченного богатства мировоззрения и гармоничного развития личности Колыванов незаинтересованно увёл глаза, хмуро и раздосадованно изучал окрестное пространство.

– Что смотришь волком, Колыванов? – дерзко и ухмылисто полюбопытствовал Тягин, прыгая в кабину и садясь за руль. – Глянь, какая у нас попутчица!

Разумеется, в арсенале сознания Колыванов содержал убедительные доводы, убийственные аргументы и неопровержимые доказательства, а следовательно, вполне мог дать напарнику сокрушительную отповедь – дескать, скоростной режим, график движения, расход горючего, никаких остановок без крайней необходимости, а уж тем более, никаких пассажиров. Словом, то да сё, пятое-десятое, однако благоразумно сдержался, рассудительно стерпел, чтобы не гнать волну понапрасну.

– По инструкции не положено,– сдержанно, но веско, со знанием дела возразил Колыванов, но если честно, кто обсуждает производственные вопросы при посторонних на борту?

– Не лезь в бутылку, Василий! Какие инструкции в личной жизни?! – Тягин, как южанин из горной местности Кавказа, возбуждённо вскинул руки, забыв на время, что управляет большегрузным автомобилем, многотонным транспортным средством.

– Мы на производстве, – обоснованно напомнил Колыванов. – Не отвлекайся. Держи руль, следи за дорогой.

– Вот зануда! В каждую щель лезет! Затычка к любой дырке! -возбуждённо возмутился, возмущённо возбудился Тягин, но большого впечатления на Василия нервная выходка или, говоря проще, эскапада, не произвела.

– На то и щука в море, чтобы карась не дремал, – остудил, охладил, образумил напарника Колыванов.

– Всю обедню мне портишь!

– Не всё коту масленица, будет и великий пост, – урезонивающим голосом напомнил Василий, но Тягин не внял, не прислушался, не одумался, а преувеличенно хлопотал мимикой, в нахальной манере подмигивал незнакомке и кивал на Колыванова, видишь, мол, с кем приходится ездить.

С какой стороны ни возьми, по вполне объяснимым причинам девушка в прениях участия не принимала – ни в дискуссии, ни в дебатах. И вдруг к общему удивлению экипажа, она, заранее не обсудив, предварительно не согласовав, заблаговременно не оповестив, вмешалась в разговор и обнаружила собственную линию поведения.

– Я вам нравлюсь? – неожиданно обратилась она непосредственно к Василию, Тягин от неожиданности присвистнул и снова наподобие кавказского горца разгорячённо вскинул руки – вах-вах, мол, вот те на!

Если смотреть правде в глаза, медицинские врачи давно установили, что женщины по своему тонкому внутреннему устройству и природному чутью даже в толпе сразу угадывают и распознают положительных мужчин, способных на сильные чувства и решительные поступки. Другими словами, женщине достаточно беглого взгляда или даже мимолётного присутствия, чтобы безоговорочно понять, заслуживает ли мужчина доверия. То есть, можно ли на него положиться.