– Выметайся, сучий потрох, одну кобылу потерял! Я те дам Шестикобылу! Считать не умеешь?! Я научу! Марш отсюда! Пока кобылу не найдешь, на глаза не попадайся!

Если без утайки, подоплёка неоправданного буйства крылась в подлом сговоре шоферов. Всякий новый водила, принятый на работу, неизбежно становился жертвой коварного розыгрыша. На автобазе всегда находился доброжелатель, который по-дружески и даже сердечно наставлял новичка относительно фамилии диспетчера. Концы с концами, разумеется, никогда не сходились. На первой встрече с диспетчером новобранец, понятное дело, не чуял подвоха, и не было случая, чтобы по числу кобыл фамилия диспетчера соответствовала паспорту.

Голь, как известно, горазда и хитра на выдумку. Изобретательные выдумщики из числа шоферов по обыкновению убавляли или прибавляли диспетчеру некоторое количество лошадей, иногда фантазия разгуливалась наотмашь или даже напропалую. Изредка табун кобыл загадочно редел, а иной раз конное поголовье неоправданно возрастало. Но и то правда, лошадь на вожжах удержишь, слово с языка не воротишь.

Мать честная, чего только ни встретишь в живой природе на белом свете, каких явлений и чудес! Разногласия с конным поголовьем остро ранили хрупкую личность главного диспетчера, причиняли непоправимый моральный вред и невыразимую душевную боль. Да и вообще, надо признаться, арифметические ошибки в кобылах, регулярно наносили диспетчеру незаслуженную обиду и приводили весь организм в неуравновешенное состояние.

– Я – Семикобыла! – всякий раз истошно орал диспетчер, как будто его резали на куски. – Семикобыла я! Это понятно?! Зарубите себе на носу: семь кобыл! Семь! И точка! И никаких гвоздей!

Толпа с наслаждением ухмылялась, и было невооруженным глазом понятно, что шоферня развлекается от души. Хотя Колыванову было не до смеха. Мало того, что напарник подозрительно отсутствовал на рабочем месте и рейс оказался под угрозой, так ещё и сам Колыванов с его внутренней чистотой и вдумчивым отношением к действительности терпеть не мог дурацких розыгрышей, подвохов, подколов, подначек, а тем более, козней и каверз. Не любил он, когда кто-то кому-то строил козу. И надо ли говорить, Василий незамедлительно выбрался из толпы на передовую позицию и безотлагательно вмешался в текущий процесс.

– Ты, Семикобыла, не пыли. Зря не заводись и не распаляйся, – хладнокровно обратился Колыванов. – Проявляй выдержку и терпение, главный диспетчер всё-таки. Лично я особой разницы между Шестикобылой и Семикобылой не вижу. Но обида твоя мне понятна – дело принципа, как говорится. Фамилия нам даётся от предков и требует уважения. Однако вины этого человека нет, напрасно ты кипятишься и без нужды рвёшь горло. Человека просто подставили. Ложная информация! Откуда ему знать, что на самом деле ты Семикобыла, а не Шестикобыла? Скажи спасибо, что всего лишь одной кобылы не досчитался.

– Как же, большое спасибо! – неодобрительно, едко и вызывающе поблагодарил диспетчер.

– Пожалуйста. С нашим народом можно гораздо больше пострадать. Кобыл на пять, скажем. Представляешь?

– Представляю. Мне не привыкать: старый конь борозды не портит, старый пёс на ветер не лает.

Впрочем, по натуре Семикобыла, как и подавляющее число крупных телом людей, был отходчив и долго зла не держал. На это обстоятельство и надеялся в своих расчетах Колыванов.

– Лично меня глубоко волнует мой напарник, – озабоченно озадачился, озадаченно озаботился Василий.

– Запой? – Семикобыла естественно и непринуждённо переключился с личной обиды на производственную тематику.

– О причинах нам остается только гадать, – сдержанно ответил Колыванов. – Хотя луна неумолимо приближается к своей второй фазе.