Ниа колебалась:

– Спасибо. Но я не знаю…

Девушка мягко взяла ее за руку. Ее прикосновение было холодным, несмотря на улыбку.

– Не бойся. Я не причиню тебе вреда. Меня зовут Лира. И я просто хочу помочь.

«Конечно, просто хочешь помочь», – пронеслось в голове Нии.

Лира… Имя звучало как музыка. Но что скрывается за этой красивой обложкой? Не имея понятия, куда идти в этом сером, однообразном месте, Ниа нехотя согласилась на помощь Лиры.

Они развернулись и пошли, казалось бы, без дороги, прямо на запад. Лира шла уверенно, несколько раз поворачивая, как будто видела невидимую тропу и знала, куда направляется. Она здесь не впервые. Кто она? И чего хочет? Ниа лишь покорно следовала за ней, стараясь не отставать, несмотря на боль в ноге.

Достаточно быстро они дошли до дома Лиры. С виду это была маленькая избушка, ничем не примечательная и почти сливающаяся с серым ландшафтом. Она была так хорошо спрятана, что невозможно было увидеть ее издалека. Ниа снова ощутила прилив подозрительности. Как такая девушка может жить в таком убогом месте?

Но когда Лира открыла дверь, и внутри зажегся мягкий свет, Ниа была поражена. Избушка внутри казалась намного больше, чем снаружи. Это было невозможно! Что за чертовщина?

Ниа невольно воскликнула:

– Как это возможно?

Лира улыбнулась, словно ожидала этого вопроса.

– Это старая технология, почти забытая, – объяснила она. – В две тысячи девятьсот тридцатые годы из-за перенаселения на каждого человека стало полагаться всего девять квадратных метров площади для жизни. Многим людям это было некомфортно, поэтому ученые создали прибор, который увеличивает пространство внутри помещения. Что-то вроде пространственного искажения.

Лира замолчала на секунду, словно что-то обдумывала, а затем продолжила:

– Сейчас уже проблемы перенаселения нет.

Она осеклась, словно поняла, что сказала что-то лишнее, и ничего больше не сказала. В ее глазах мелькнула тень.

В этот момент до Ниа дошло: две тысячи девятьсот тридцатые годы. Пространственное искажение. «Перенаселения сейчас нет». Почему она так странно говорит?

Ниа ахнула:

– Это значит, что я в будущем?

Лира молча посмотрела на нее. Ниа почувствовала, как ее сердце начинает бешено колотиться. Все встало на свои места. Футуристичный город, летающие машины, странные технологии. Она попала в тридцать первый век! Но как? И почему она ничего не помнит? Что это? Игра? Или реальность?

– Какой сейчас год? – спросила Ниа, стараясь скрыть дрожь в голосе.

– Три тысячи семьдесят седьмой, – ответила Лира. Ее взгляд был изучающим.

Три тысячи семьдесят седьмой?! Более чем тысяча лет в будущем! Как такое возможно? И что ее ждет в этом новом, непонятном мире? «Я должна узнать правду! Любой ценой», – дала себе слово Ниа.

Прекратив разговор о времени, Лира подошла к какому-то странному устройству, напоминавшему переливающийся куб с множеством кнопок и светящихся панелей. Это точно не был холодильник, это было что-то из другого времени. К удивлению Нии, Лира достала оттуда еду, но это была не привычная еда, а разноцветные кусочки, похожие на пластилин, каждый из которых светился своим оттенком.

Ниа с сомнением посмотрела на это.

– Что это? – спросила она, стараясь не выдать отвращение.

– Это питательная паста, – ответила Лира. – Со вкусом яблока, клубники, и даже стейка!

Она протянула Ние маленький зеленый кусочек, светящийся в полумраке. Пахло яблоком, но вид был совсем не аппетитный. Ниа взяла его с опаской. Вдруг это яд?

Еще больше Ниа удивилась, когда Лира достала обычный бинт и начала перевязывать ее ногу по старинке. Она обработала рану какими-то коричневыми мазями, пахнущими травами. Это было так примитивно. Она притворяется? Или они все здесь такие странные?