Я посмотрел на людей передо мной. Они подходили к терминалу, нажимали нужную кнопку, и им сразу же выдавалась тарелка с выбранной едой на подносе. Они шли дальше к следующему терминалу, выбирали напиток, который так же мгновенно появлялся и ставился на поднос. Я приближался к терминалу. Голограмма над ним с лозунгом «Ковчег – ваш персональный рай» и припиской снизу «Трудись сейчас, чтобы отдыхать потом» становилась всё больше. Иногда мне казалось, что искусственный интеллект, создающий такие лозунги, не до конца понимает мышление современных людей. Ему загружено множество информации разной давности, и он не понимает, что люди не знают толком, что такое рай. Какое-то хорошее место, наверное.

На терминале было три кнопки: «бургер», «пицца», «картошка фри». Мне хотелось сегодня бургер с картошкой, так что я их и выбрал. Сразу списалось 560 ипостасей. Дороговато выходит. Я взял выехавший из терминала поднос и подошёл к следующему терминалу, выбрал тархун – ещё минус 200 ипостасей. В зале, как обычно, было мало мест, но мне сразу уступили половину стола у входа. Хотели таким образом поздравить. Я поблагодарил и занял три места. Мои два коллеги, взявшие пиццу с колой, сели рядом.

– Предлагаю сходить вечером в «Пожизние». А ты, Костя, прекрати тратиться на ерунду, тогда и деньги появятся.– Цены нынче растут, – пожаловался я. – Конечно, корпорация хочет заработать. Мы платим за обслуживание их же роботов, отличный ход! – Григорий сказал это и засунул кусок пиццы в рот. – Ой, горячая! – Чего торопишься? Наслаждайся вкусом! – с ехидной улыбкой заметил Костя. – Каким ещё вкусом? Почему она вообще слишком горячая, если вкус искусственный? Ничего нормально сделать не могут, ещё и нас за это платить заставляют! – Григорий начал возмущаться. Это ему нравится, особенно если кажется, что его где-то обманывают, а это ему кажется постоянно. – Давид, не собираешься после сегодняшнего перемещения завязывать? Работал столько лет, а ипостаси бережёшь. Ты их уже столько накопил, а рейтинг у тебя высокий. Может, отдохнуть чуток, потом место на Ковчеге, и наконец в вечном блаженстве. – Не знаю я. Накопил много, но ничего кроме работы не знаю. Перевестись на другую планету, новые проекты – с удовольствием, а уходить не хочу. Может, когда тело износится, – ответил я устало; слишком часто задают такие вопросы. Григорий понял и не стал продолжать, но Костя нет. – Это какое по счёту тело у тебя? Не понимаю тебя. Не могу позволить новое тело, как износится – всё, в Ковчег, какое бы место ни получил. Рад буду. А ты всё тела меняешь. Люди это делают, чтоб накопить больше и рейтинг улучшить, чтобы место на Ковчеге солиднее было. А ты этого достиг, выше уже не поднимешься. А потом снова новое тело возьмёшь, помяни моё слово! – жадно уплетая пиццу, произнёс он. – Я себе тоже не буду брать новое тело, – вставил Григорий. – Стоит оно дорого, лучше вложить в место на Ковчеге, полезнее будет. – Не стремлюсь в Ковчег, мне нравится работа, – отрезал я, и тема закончилась. – Вы вечером чем занимаетесь? – Я свободен для предложений, – улыбнулся Григорий. – Останусь здесь, денег на перенос жалко, – сказал Костя.

Григорий согласился, а Костя, кажется, немного обиделся. Я продолжил есть свой бургер, остаток обеда прошёл в молчании. В канон Костя спросил:

– А что это вообще за технология такая?

– Она основана на суперпозиции частиц. Это как кот Шрёдингера, который может быть одновременно и жив, и мёртв, пока его состояние не проверят. Пока информация изолирована от внешнего мира, она может быть какой угодно, всё возможно. Мы не можем этого знать. Это суперпозиция: одновременно и А, и не А. То есть, и 0, и 1. Благодаря этому можно производить огромное количество вычислений параллельно. Но как только мы измеряем, является ли это 0 или 1, суперпозиция пропадает, и рандомно, без нашего влияния, частица принимает значение 0 или 1, грубо говоря, – я попытался объяснить общие моменты, поскольку детали сам не до конца понимал.