Последнее фото Джонса, которое мне предоставили, было сделано больше десяти лет назад, кроме того, его несколько раз копировали и сканировали. Будь это после 2010 года, я работала бы с ним в Photoshop с помощью стилуса. Но тогда в моем распоряжении имелась только мышка – не самый удобный инструмент для рисования. Поэтому я взяла кальку, включила световой короб и сделала по фотографии карандашный набросок.

С годами все люди меняются по-своему, но в старении есть некоторые общие принципы. Сила притяжения оказывает воздействие на всех нас, и части лица, которые, как вам казалось, уже никуда не денутся, вдруг начинают «плыть». Первыми уходят жировые прослойки, опускаются щеки и формируются «морщины марионетки» вокруг губ. Поскольку кончик носа состоит из хрящевой ткани, он тоже сползает вниз с течением времени и может увеличиваться в размерах, особенно если вы любите выпить. По этой же причине удлиняются мочки ушей – они состоят только из кожи и хрящей, без кости, за которую могут держаться, так что они провисают.

Достаточно добавить несколько штрихов, чтобы сделать лицо старше, – небольшая припухлость тут, небольшая впалость там, морщины на лбу, «гусиные лапки» и тому подобное. Дальше вступает в действие наше знание человеческой анатомии. Морщины на лице образуются перпендикулярно натяжению мышц. Представьте себе эластичную резинку. Мышцы у вас на лбу натягиваются вертикально, значит, морщины пройдут горизонтально.

Меньше чем через две недели после того, как я закончила с портретом, агент прислал мне имейл: «Мы его взяли». Про Джонса рассказали в «Самых разыскиваемых преступниках в Америке», в разделе «15 секунд позора», и какая-то женщина узнала в нем мужчину, бродившего по ее кварталу.

После завершения обучающего курса меня не сразу бросили в бой. Поскольку я была новичком, ушло еще несколько лет, прежде чем мне доверили самой составлять фотороботы. До тех пор я работала в связке с более опытными судебными художниками и училась у них.

Зачастую для составления фоторобота художнику приходилось прыгать в самолет по первому требованию агента, когда он меньше всего этого ждал, но в тот день мы просто поднялись на второй этаж штаб-квартиры ФБР, где МЭТТ, старший художник, должен был составлять фоторобот по телемосту.

Единственное, что я могу сказать про свидетеля, – он был заключенным. Я не шучу: я искренне не помню, что это был за человек и кого именно он описывал. Все это происходило двадцать лет назад, а я была слишком взволнована, чтобы отмечать подобные вещи.

Представьте себя мухой, сидящей на стене в безопасной затемненной комнате с телеэкранами на стенах. Рядом с вами художник допрашивает человека в оранжевом тюремном комбинезоне, находящегося от вас за тысячи миль, да еще через переводчика. Черт, это было круто!

Там же я впервые увидела, что может пойти не так при составлении фоторобота. Когда происходит нечто подобное, важно не терять спокойствия и рассуждать здраво.

Я наблюдала, как Мэтт работает над расположением и размером глаз на рисунке. Свидетель упомянул большие глаза, и именно их Мэтт изобразил. Но свидетель настаивал: «Больше». Все в порядке, художнику важно слушать, что ему говорят, и агенты всегда подчеркивают, что рисунок в любой момент можно переделать. Мэтт подчинился, сделав глаза заметно более крупными, а потом показал рисунок в камеру.

«Больше». Снова обсуждение, поправки, и перед нами набросок лысеющего мужчины средних лет с огромными выразительными глазами.

– Больше, – требует свидетель через переводчика.

– Больше? – переспрашивает Мэтт.