В действительности не имело никакого значения, будет портрет выполнен карандашом, пикселями или чернилами, но чего агент хочет, то он получает, – особенно когда речь идет о Балджере. Уверена, Гэри все это говорил. Но цифровая обработка фотографий в 2002-м была еще в новинку, поэтому реалистичное фото выглядело более «продвинутым». Все это дало Гэри прекрасный повод попробовать новичка на прочность и дать ему – мне – себя проявить. У меня за спиной были годы использования Photoshop, и я отретушировала достаточно морщин и пигментных пятен на фото; теперь надо было, наоборот, добавить их.

В данном случае изменения у Балджера были очевидными, и я использовала то же фото, на котором художник в Джорджии основывал свой набросок. Агент хотел получить портрет как можно скорей, и я отправила его через несколько дней. Он остался доволен результатом, и Гэри это оценил. После этого я стала получать больше заданий по возрастной коррекции и даже некоторые с посмертным ретушированием.

Спустя несколько недель после того, как я отправила снимок агенту, меня ждал сюрприз. Я смотрела телевизор и вдруг закричала: «Это моя ретушь!» Слава богу, у нас было TiVo, и мы смогли отмотать программу назад. Двое агентов ФБР показывали сделанный мной портрет Балджера с возрастной коррекцией. Наверное, это было в «Самых разыскиваемых преступниках в Америке» или в «48 часах», я точно не помню. Но я пришла в полный восторг. Нет, я не стремилась к славе, но правда ведь круто увидеть плод своих трудов по телеку!

Когда крестный отец мафии сбегает с мешком, полным денег, никто не ожидает найти его в скромной двухкомнатной квартирке в Санта-Монике, Калифорния. На момент ареста разница во внешности была потрясающая: хотя множество судебных художников из разных правоохранительных органов делали возрастную коррекцию портретов Балджера, никто не приблизился к его истинному виду. Когда Балджер был молод, у него было удлиненное прямоугольное точеное лицо, и почти на каждом фото он улыбался. Имея только эти снимки в качестве базы для обработки, все мы двигались в одном направлении.

Я была шокирована, когда увидела фото, сделанное при аресте. Казалось, будто его лицо растянули в ширину процентов на пятьдесят! Я даже сделала сравнение в Photoshop, чтобы убедиться. Да, его черты остались на своих местах, но раньше настоящую ширину его головы скрывала пышная шевелюра. Теперь он был лыс и выглядел раздраженным, в отличие от предыдущих фотографий, на которых он жизнерадостно улыбался в объектив.

Портрет Балджера, который сделала я, не был в полном смысле возрастной коррекцией, с учетом того, на какой информации я основывалась. Но он показал, на что я способна в сфере цифровой обработки изображений, и подтвердил, что я смогу самостоятельно выполнять такую работу после окончания испытательного срока.

Имея за плечами несколько возрастных коррекций, но ни одного настоящего «хита», я начала задумываться, что делаю не так. Я имею в виду – почему по ним до сих пор никого не арестовали? Собственно, это единственный способ, по которому мы оцениваем мастерство наших художников. Гэри как никто другой знал, что в судебном изобразительном искусстве огромную роль играет удача. Особенно это касается возрастной коррекции. Чем дольше человек в бегах, тем вероятнее искажения, свойственные памяти, или вероятность, что беглец уже умер и похоронен где-то в безымянной могиле. Тем не менее мне нужен был хит, чтобы доказать всем (и самой себе), что я могу выполнять эту работу.

Летом 1983 года Шэрон Джонстон избили до потери сознания в мотеле в Харрисонберге, Виргиния, и несколько дней спустя она скончалась. Ее бойфренд, Рональд Джером Джонс, был главным подозреваемым. Свидетель видел, как он пинал ее ногами, пока она лежала на полу, – Джонс разозлился, что она украла у него пять долларов.