Поскольку я была в Сиве уже в третий раз, я испытала чувство, как при возвращении домой. Снова я пила финиковые молочные коктейли в «Шали Лодж» (самом шикарном отеле города), каталась на тележке с осликом, принадлежащей Ахмеду, а на закате взбиралась на крепость, чтобы послушать призыв к молитве, доносящийся из мечети.
За первым призывом следовал второй, и вскоре они сливались в хор. В Шали до сих пор сохранилась старая мечеть – слегка накренившаяся примитивная глиняная башня, рядом с которой трещал мегафон, водруженный на верхушку лысой пальмы.
ОБИТАТЕЛИ СИВЫ
Я отправилась кататься на велосипеде по улочкам Сивы, и меня охватило чувство свободы. Множество детей, мальчишек и девчонок, окрикивали меня:
– Как вас зовут?
Я отвечала по-арабски:
– Исме Даллал.
А они снова бежали за мной:
– Как вас зовут?
Я всех их спросила:
– Исмик эх? – «Как тебя зовут?»
В ответ я услышала столько выкриков – «Амель!», «Фатма!», «София!», «Нур!», «Ахмед!» «Мухаммад!», – что было невозможно запомнить, кто есть кто. Вдруг что-то толкнуло меня сзади, и я потеряла равновесие. Оказалось, за мной бежал крупный умственно отсталый мальчик и изо всех сил толкал велосипед. Дети сразу же набросились на него, и он прекратил делать это.
Тут ко мне подскочила маленькая девочка с каштановыми косичками и спросила:
– Америка?
– Аива – «Да», – ответила я.
С убежденностью эксперта она заявила:
– Америка хорошо, Буш плохо.
– Америка хорошо, Буш плохо, – эхом отозвались другие дети.
Я крутила педали своего взятого напрокат расшатанного розового велосипеда, колеся сквозь пальмовые заросли к храму оракула Амона, развалины которого были гораздо старше Шали. Охранник показал мне то, что осталось от постепенно разрушающегося храма, провел меня по лабиринту коридоров, поднимающихся на высоту нескольких лестничных пролетов. В развалинах находились два древнеегипетских зала, где жрецы Александра Великого узнавали волю богов и передавали ее людям.
Фараоны двадцать восьмой династии были обязаны являться в Сиву и получать одобрение жрецов, которые нарекали фараонов сыновьями Амона Ра, верховного бога. Впоследствии их изображали с бараньими рогами на голове – символом Амона.
Александр хотел узаконить завоевание Египта, объявив, что обладает божественной силой. В легенде говорится, что по пути в Сиву у его людей кончились запасы воды, но их спасла внезапно разразившаяся гроза, а потом, когда легионы Александра заблудились в пустыне и уже потеряли всякую надежду, два ворона вывели их к Сиве. Александр потребовал встречи с оракулом наедине, и с тех пор на монетах его изображали с бараньими рогами. Он поклялся, что будет погребен в Сиве, но скончался в Вавилоне, а похоронили его в Александрии. И вот однажды тело исчезло. Многие верят, что Александр погребен в оазисе, где он нашел свое место.
На выходе из храма меня окружили дети, требуя бакшиш («деньги»). Две маленькие девочки увязались за мной, повторяя: «Хенна?»[19]. Я кивнула, надеясь, что они пригласят меня к себе домой. Однако меня усадили тут же на ступеньку, разгладили на руке кусок винила с вырезанными цветами и нанесли поверх трафарета темно-зеленую пасту с водой. Пока я сидела, подбежали еще восемь детей. Кого здесь только не было: от двухлеток до девочек лет восьми – десяти в платьицах с оборочками, блестками и бусинами. Дети окунали зубочистки в зеленую пасту и рисовали узоры на моем запястье.
Когда я ехала на велосипеде по деревне Агурми на обратном пути в город, дети бежали за мной и во всю глотку кричали: «Как вас зовут?», Бакшиш! «Ручка!». Меня остановила красивая молодая женщина с темно-коричневой кожей. Она жестами изобразила, что шьет, и пригласила меня к себе. Я подумала: она хочет или продать мне свое шитье, или показать, как шьют местные женщины.