«Чтобы срочно удовлетворить этот массовый спрос, использовалось абсолютно все, кроме разве что трансмутации, как бы походя упомянула Джейн старинных алхимиков. – Аллокации, рекламации, реквизиции, ограничения, запрещения, замещения, премирование, „индейские подарки“[279], наращивание выпуска и бронирование рабочей силы, – все это было брошено на весы».

Получала ли Джейн от этого удовольствие?

Кубинский завод по производству никеля из местных руд, сообщала она, построили из «невероятной уймы всякой всячины, включая сталь из Трилона со Всемирной выставки»[280], знакового трехгранного обелиска, возвышавшегося над ярмарочной площадью, «заброшенного цементного завода, гостиницы из Индианы и фабрики из Нью-Джерси. Механический завод Оклахомы целиком перевезли на остров, как монастырь Херста»[281].

Работая над большой статьей, которая займет пятнадцать страниц в первом выпуске журнала в 1943 году, Джейн писала для читателей, голодных до инсайдерской промышленной информации. Технические детали имели важное значение: Чтобы получить магний, надо смешать кальцинированный доломит с измельченным ферросилицием и остудить его в вакууме до 2100 градусов по Фаренгейту. На самом деле Джейн не так давно прошла краткий курс металловедения и получила сертификат по «Инженерии и менеджменту в военной подготовке»[282].

Но мало просто собрать информацию и изложить ее в тексте. Надо, чтобы она воспринималась легко, даже приятно. Из цветных металлов, писала она теперь, «только свинец сыт и доволен». Свинца много, ограничений на его использование почти нет: «В то время как другие металлы вынуждены уступить дорогу суррогатам, – продолжала она, – свинец вступает в приличное общество, куда ему прежде не было хода. Когда другие металлы едва сводят концы с концами, свинец спокойно и надолго лежит в запасах». То есть Джейн заботилась о своих читателях. Отсутствие такой заботы ведет к тому, что девять десятых технических отчетов, юридических документов и научных работ в мире вообще едва ли удобочитаемы. Уверенно владея темой, прибегая к искусной игре слов, допуская иногда тень шутки, даже шалость, Джейн писала так, что читать о магнии, алюминии и свинце становилось почти развлечением.

В Iron Age у нее, кажется, никогда не было подчиненных, но она пользовалась там существенной автономией[283] и в итоге зарабатывала 45 долларов в неделю, что составляло почти два ее первоначальных заработка. Она часто ездила в Вашингтон на встречи с чиновниками из Управления военного производства, Военно-морского министерства, Министерства труда и других учреждений, глубоко погружалась в новости из мира торговли металлами, собирая сведения для новых материалов. Она ездила на нефтеперерабатывающие и металлообрабатывающие заводы в Филадельфии, Нью-Йорке и Новой Англии. Ходила на научные конференции. Встречалась с металлургами, которые соглашались писать статьи для журнала, редактировала их рукописи, помогала разработать графическое оформление или найти фотографии.

И, конечно, она писала. Это ли она имела в виду, когда впервые приехала в Нью-Йорк в 1934 году, собираясь стать писателем? Едва ли. Но теперь у нее были реальные навыки, которые она могла применить в отношении любой темы, какой бы ни пожелала. И в 1943 году она применила их, чтобы помочь родному городу[284].

Подписавшись просто как «сотрудник редакции Iron Age», Джейн рассказала в мартовском номере 1943 года о том, как Скрантон, где проживают тридцать тысяч безработных, где есть трудовые ресурсы, свое электричество и транспорт, пригодные для строительства военных заводов, стоит незанятым. Скрантонцы тысячами отправлялись работать в города военного бума, такие как Балтимор. Годом ранее Комиссия по антрациту признала Скрантон вполне подходящим для производства взрывчатых веществ, поковок, деталей машин и боеприпасов, но это решение ни к чему не привело. Точно так же попытки самого города действовать через