– Нет.

– Да потому, что знание – единственная реальная сила, что способна противостоять всепоглощающему злу, что зовется ложь. Это единственная возможность пошатнуть их абсолютную власть над нами, над людьми. Для них это просто недопустимо.

– Они решили избавиться от этой силы?

– Именно, так как самые обычные слова могут быть разрушительнее магии, острее меча. Слова способны распространять правду и ложь, словами можно благодарить и оскорблять, унижать, уничтожать, убивать, доводить до самоубийства. Слова – абсолютное зло и величайшее благо, доступное каждому и всем. И каждый способен сам решить, как использовать их. Когда Боги поняли на сколько опасны могут быть слова, они решили избавиться от того, что наделяет их такой огромной силой. Знание – без книг оно не способно распространяться и начинает медленно забываться, умирать. На сегодняшний день почти все книги уничтожены, если не считать этих. За пределами этого дома навряд ли ты сможешь найти хотя бы одну.

– Из-за этого вы и стали их собирать? Когда осознали всю значимость книги?

– Да. Это нелегкое дело начали еще задолго до меня, а я всего лишь его продолжаю. За всю свою жизнь я добавил сюда разве что парочку. Большая часть была собрана еще до моего предшественника.

Или когда-то очень давно, может быть, даже в какой-то другой жизни не прошло и часа как я лишился отца… но не здесь и не сейчас. Я почти позабыл о своем горе. Старик каким-то невероятным образом успокаивал меня одним лишь своим присутствием. Я боялся, что, покинув стены его библиотеки, горе вновь захлестнет меня с еще большей силой, с которой я могу и не справиться. Мне очень не хотелось уходить, но время уже поджимало. Пора возвращаться. Мать, наверное, волнуется… ужасно за меня переживает. Лишиться мужа и потерять единственного сына в течении пары минут. Как говорится, врагу не пожелаешь. Я распрощался с Финеесом, как не горько мне было это делать, и понесся домой. Почувствовать силу накатившей реальности просто времени не хватило, а вернувшись домой я был удивлен еще сильнее, потому что совершенно не ожидал такого увидеть. Мать вела себя так, словно ничего страшного сегодня не случилось. Немного сильнее обычного потрепана и больше ничего. Не плакала, не переживала. Занималась своими обычными делами. Меня даже не сразу заметила. Немного отстраненно пробурчала мне, что-то про обед, который еще не успел остыть. От такого поведения я оказался в небольшом шоке, но сразу же решил, что мешать ей витать в облаках я не стану. Вдруг что-то такое необычное произошло сегодня не только со мной. Вот так необычно и странно, но легко и просто мы продолжили жить дальше вдвоем. После потери отца нам стало немного тяжелее. Мне во многом пришлось его заменить, но уже вскоре привык к своему новому занятию: голыми руками ловить скользкую рыбу в болоте. Занятие немного трудное, зато совершенно не остается времени чтобы о ком-то скучать или грустить. Я освобождался от дурных мыслей, полностью посвящая себя труду на благо семьи. Все могло так и остаться. Превратиться в привычку, навсегда укоренившись в моей жизни, если бы только во мне не росло безумное желание наведаться к тому старику, что именовал себя Финеесом. Вначале это был немного навязчивой идеей, а потом и вовсе накрепко застряло в моей голове. И не было возможности отвлечься, на время по старика забыть, а со временем навсегда от него избавиться. Наоборот, эта мысль стала притеснять все остальные, медленно выпихивая их, не оставляя им в моей голове места. Каждый раз проходя мимо его дома, я был единственным, кто его замечал. Каждый раз я останавливался и подолгу смотрел на маленькую лачугу, пока друзья не окликнут. Во мне боролись два противоположных мнения, пока одно из них не стало перевешивать другое. Первое, что росло: желание срочно наведаться к старику и задать ему все вопросы, что вертелись в моей голове, обсудить все, что при первой встречи оказалось недосказанным. Второе, что постепенно, но все же медленно падало: прошло уже достаточно большое количество времени, его магическое влияние на меня ослабло и прошло, освободившееся место заняло так всем хорошо знакомое чувство самосохранения. Я совсем не знал кем был этот старик, чего он хотел от меня, когда садился рядом со мной в холодную лужу, а неизвестность, как и всегда, пугала больше всего. Мне не хотелось, чтобы история с Зайрой повторилось, только на этот раз в роли жертвы выступлю я. Ее отец до сих пор свою, тоже единственную, дочь ищет. Только не там, где она действительно потерялась. Он так и не задал не единого вопроса мне, зная о произошедшей трагедии. Возможно так же, что за меня вступились друзья или с ним моя мать поговорила. Впрочем, не важно.