Показалось, что Иеремиила вот-вот расплачется. Но ангелица углубилась в чтение тетради.

– Что случилось-то?

– Погром случился. – Явившаяся поглядела вбок. – Когда все наши собрались на чаепитие в честь чьих-то именин.

– И кто громил?

– А как вы думаете, кто? Вы видели поезд и Вовку с вороной. Не правда ли, умельцы громить? Один из ангелов чуть не погиб.

– И зачем вы меня позвали?

– Вы что, не хотели видеться? – Иеремиила приподняла бровь, и он ощутил, что собеседница в раздражении.

– Хотел. Извинитесь за котёнка в двадцать второй.

– Ничего себе. Извините меня. – В лице её не мелькнуло ни грамма смущения. – Про ангела выслушаете?

– Я слушаю.

– Если бы не котёнок…

– Я про ангела слушаю.

– Если бы не котёнок… Он случайная неслучайность, но если бы не он, вы не видели бы поезда. Да, вам обидно, что видели неприятное, а, может, оно на пользу. Вы нынче знаете темноту. И будете осторожней. И про ангелов, может быть, коль уймёте своё нетерпение, осознаете кое-что дополнительно.

– Прохожу повышение квалификации?

– Будьте добры, оставьте сарказм. Тот ангел, что погибал тут, плакал навзрыд. Бойня тем и закончилась. Он расплакался. Рядом стояли старухины «родственники» и потешались над ним. Иные ангелы пребывали поблизости в скорби.

– Что за картина маслом? К чему вы ведёте?

– Нелегко объяснять человеку. Дайте собраться.

– А что вы ищете?

– Ищу. Да всё без толку. – Иеремиила подняла с пола какой-то блокнот. Не открывая, отбросила в сторону.

– Без толку. Здесь сейчас не опасно?

– Да нет. Прошло много времени. Я и решилась.

– В собственном моём доме – контора ангелов. М-да.

– Нет. Дом общественный. – Она осмотрела комнату снова. Покачнувшийся вызволитель наступил на обрывок блокнота, и голова закружилась сильней, подошва второй ноги примяла семейку перьев.

– Тфу ты, черти, ой, Господи, ищем что? Что всё без толку?

– Не кипятитесь. Вдохните поглубже. – Явившаяся перекрестила сторожа. – Записи ангела я ищу. Перед отбытием в нашу больницу он шептал про обложку школьной тетради. Под обложкой, на первый взгляд, листов нет. Они должны проявиться под воздействием взгляда автора записей. Или пристального и доброго взгляда его родни.

Получатель ответа покачал головой:

– Разыгрываете меня. Пропадали Бог знает сколько времени, а теперь – что?

– Не разыгрываю. Ангел заблаговременно спрятал записи, и с тех пор не идёт на поправку, просил принести тетрадь, да забыл, где спрятал. Поможете?

– Ни за что.

И они погрузились в раскопки тетрадных груд. Сторожу попадались записи на латыни, но пустых тетрадных обложек – ни разу. Нашлась и запись на старославянском. Иеремиила улыбнулась с горчинкой:

– И на древнемарсианском есть. Нам пустая обложка нужна. Без слов.

Перерыв всю комнату, они уселись на пол и, напоследок, без особой надежды прошлись по пространству уставшими парами глаз.

Лампочка болезненно шипела и мигала, собираясь погаснуть. Сторож направил расширенные зрачки на сереющий потолок и выцепил ими вытяжку, заросшую в углу хлопьями пыли. Ангелица тоже глянула на неё.

– Алексей Степанович, вы сможете туда забраться? Я не могу летать в помещениях.

– Смогу.

– Мебель подвинем.

На пару они подтащили к углу с вентиляцией стол. Гость влез на его конструкцию, пошатывающуюся и кряхтящую, и стал тянуться пальцами к вытяжке, но дотянуться не мог. Иеремиила сияла рядом и озадаченно качала головой.

– Ирина, вы отойдите, я подпрыгнуть попробую.

Сказано – сделано, в хилом прыжке удалось сбить решётку с вытяжки. Обратного удара стол не выдержал и крякнул. Грохнувшись, вызволитель успел заметить: из вытяжки вылетела зелёная обложка, расправив крылья.