Отец стал привлекать Калеба к государственным делам с тех пор, как тому исполнилось двенадцать. Он брал его с собой на переговоры, знакомил с иноземными послами, объяснял значимость ресурсов и показывал на карте тактики ведения боя. Уроки были сложными, но интересными. Калебу действительно нравилось разбираться во всем, пусть он часто допускал ошибки из-за невнимательности и незрелости. Рвение радовало отца, и порой он даже хвалил, говоря, что не зря выбрал в качестве наследника именно его. На протяжении нескольких лет Калеб планомерно погружался в тонкости ведения дел. Он стал участвовать в военных походах, чаще появляться на переговорах и даже осмеливался предлагать идеи для решения тех или иных проблем. Несмотря на то, что сперва его присутствие на важных мероприятиях воспринималось с долей насмешки и иронии из-за возраста, вскоре люди перестали недооценивать его.

Умом, упорством и смекалкой Калеб заслужил право стоять подле от отца.

Однако это не означало, что он заслужил право на престол.

Насколько бы сообразительным, сильным и находчивым он ни был, до императора ему было далеко. Калеб прекрасно осознавал это. Видел по глазам приближенных и слуг. Несмотря на то, что открыто никто не критиковал его и не противостоял ему, не заметить, с каким холодом на него глядели все вокруг, не получалось. Он был слишком юным для трона и слишком неопытным. По мнению всех вокруг, мальчишка не мог управлять империей, поэтому оставалось вопросом времени, когда он сдастся и скинет дела на советников, предавшись развлечениям и разврату.

Калеб стойко выдерживал давление. Он прекрасно видел насмешливые взгляды слуг, четко слышал пренебрежительные разговоры знати и остро чувствовал дыхание смерти за спиной. К сожалению, последняя воля отца не помешала многим вспомнить порядок наследования и обратить внимание на следующих кандидатов. Притихшее пламя недовольства императорским родом стало набирать силу, из-за чего Калеб оказался в крайне шатком положении.

Пока его воспринимала императором лишь малая часть народа, преимущественно молодые юноши, с которыми он тренировался и воевал. Старшая знать не верила в него, небезосновательно опасаясь, что он не сможет удержать страну под контролем. Советники и генералы, видевшие, как он растет, вспоминали его ошибки и трудности, а потому ожидали поспешных решений и необдуманных шагов. Послы не уважали его и даже позволяли себе дерзость в разговоре, на что Калеб всегда старался отвечать жестко и твердо. Простой народ боялся, что со смертью императора Корнелиуса падет и остальная страна. Если уж непобедимый правитель сложил голову в бою, жди беды – так они считали.

Калебу нужно было заслужить доверие людей.

Существовал вариант, который мог помочь в этом, но он казался слишком опасным. Калебу предстояло сделать то, чего не смог отец. Взять Рипсалис. Только в случае, если бы он победил там, отомстив за прошлое поражение, а также добыл для империи тигилловые шахты, народ мог признать его. Как минимум, как военного генерала, а следовательно, и сильного лидера, который обеспечит неприкосновенность границ. С остальным можно было разобраться позже, когда первые проблемы утихнут.

К несчастью, сказать было проще, чем сделать. Как именно взять город, Калеб не знал. О заклинании, заставившем войска в панике бежать, до сих пор информации не нашлось. На каких принципах оно работало? Как наводилось на цель? Сколько выстрелов могло сделать за раз? Ни одного ответа не было. Калеб велел ученым-магам разобраться в этом, однако те лишь разводили руками и предлагали накрывать магическими щитами командиров. Больше никакой внятной контрмеры пока не нашлось.