Одно только я не предусмотрела – что цепенеть придется не ему, а мне.

И не от каких-то там коленок, а от хорошо прокачанного, мокрого от пота, полуголого мужика в трениках и с полотенцем на шее, который внезапно распахнул дверь на мой осторожный стук.

– Ты опоздала, Сафронова! – тяжело дыша, бросил мне мужик, при ближайшем рассмотрении оказавшийся деканом Игнатьевым. – Иди вон туда и жди теперь – у меня тренировка по графику…

Он небрежно махнул рукой в сторону огромного стола у столь же огромного окна с видом на город, оттер полотенцем пот со лба и зашел за ширму, условно делящую кабинет на две части. Где тут же загремел какими-то тяжелыми железками.

6. Глава 6

В полнейшей прострации, на подкашивающихся ногах я пошла туда, куда мне указали, почти слепая из-за намертво впечатавшейся в мозг картины, которую только что лицезрела.

Декан Игнатьев… ПО ПОЯС ГОЛЫЙ! Весь в мускулах! Потный! И дышит так, будто… будто… А-а-а!!! Кто-нибудь, убейте меня!! Как же мне это теперь развидеть-то, люююди?!

Примерно так бы звучали мои мысли, если бы кто-нибудь удосужился сделать из них аудиозапись в тот момент, когда я, почти наощупь шла вдоль кабинета к огромному, в человеческий рост окну, перед которым стоял письменный стол и два кресла для посетителей.

И только когда бессильно упала на одно из этих кресел, проморгалась и прокашлялась, я смогла привести свои мысли хоть в какой-то порядок и оценить обстановку.

Да, я действительно опоздала. Слишком долго стояла в женском туалете перед зеркалом, пытаясь решить, готова я пойти на такой риск или всё отозвать и попробовать бороться с моими трудностями конвенциональными путями. Я ведь не сообщила официально, что собираюсь уходить с факультета – мало ли что на чем я его хотела подписать… могла вполне и передумать, и никто бы ко мне не имел претензий.

Потом, когда поднималась в деканат на этаж, оказалось, что работает только один из трех лифтов административного здания – пришлось ждать вместе со всеми.

И после всего еще и секретарша не хотела меня пускать в святая святых – ей, видите ли, «не доложили» о моем предстоящем визите.

Но опоздала я максимум минут на десять, не больше. И что же это получается? Что декан выделил на нашу встречу так мало времени, что уже пять минут спустя её начала у него запланирована тренировка в собственном «спортзале»?! Он ведь не успел бы так вспотеть, если бы только что начал – явно уже интенсивно качался несколько минут.

То есть, он ничего не собирался со мной обсуждать ВООБЩЕ? А как же «зачет», которым он сам грозился? Зачем сказал к нему готовиться? Но самое главное – что мне теперь делать, если у меня даже шанса не будет усадить его в удобную позу и усыпить какими-нибудь рассказами или чтением текста?

Да и как он у меня уснет, если он только что после тренировки и весь на адреналине?!

Я зажмурилась и помотала головой, вышибая из нее вновь пробравшуюся туда картинку голого по пояс, мускулистого до неприличия Андрея Федоровича. Тьфу на него три раза! И так мозги ничего не соображают… а тут еще это!

Однако, похоже, придется еще и уши заткнуть, если я хочу сосредоточиться и продумать план действий – потому что из-за ширмы всё время неслось это гребанное бряцание железом о железо. И не представлять, как там это шикарное тело напрягается, перекатываясь мускулами, как играют на животе рельефные «кубики», вытягиваясь и сокращаясь, пока их хозяин толкает вверх тяжеленную штангу, было крайне трудно.

– Я в душ, Сафронова… – сообщил он наконец сквозь тяжелое, прерывистое дыхание. – Еще пара минут…

Боже, у него тут еще и душ есть… Ну всё. Кажется, я знаю, где будет мой мозг следующие «пару минут»…