Маркус, наконец, изрёк тихим, но ясным голосом:

– Я услышал вас. Мы действительно находимся на грани катастрофы и, пока продолжаем жить в разделении, сила тхалов растёт. Объединение – наш единственный путь к выживанию.

Повелитель замолчал и перевёл взгляд с вождей на нас.

– Я готов вас поддержать!

На зал снова опустилась тяжёлая тишина, пока вожди переглядывались между собой. И вскоре один из старейших вождей, облачённый в меха, встал.

– Мы понимаем опасность, которой можем подвергнуться, если продолжим игнорировать эту угрозу. Мы также признаем, что разногласие двух народов не должно влиять на наше будущее, – слова его звучали внушительно и умиротворяюще. – Я согласен с предложением объединиться.

Другие вожди стали по очереди высказываться, и постепенно нарастал шум согласия.

В зале стало легче дышать. Нам удалось сделать первый шаг к объединению народа. Я обменялась взглядами с Алексом, и увидела в отражении его глаз те же чувства – надежду и облегчение.

Повелитель Маркус вновь поднял руку, призывая к вниманию.

– Вожди, соберите по три сотни самых лучших воинов и отправляйте их за Стену. У вас есть три дня. Я и вождь Валир будем ждать их там, – вожди утвердительно кивнули. – Люди запада, завтра выдвигаемся. Созыв окончен.

Вожди стали расходиться, бурно обсуждая детали предстоящего похода. Я заметила, как Повелитель поднялся и направился в глубь дворца, но успела его догнать.

– Повелитель Маркус! – уверенно окликнула я.

Он обернулся и взглянул на меня с раздражением.

– Что ещё? – бросил недовольно, продолжая идти.

– Чем я уже успела заслужить ваше недовольство? – удивилась я.

Маркус остановился и окинул меня мрачным взглядом, а на дне глаз сверкали острия пик.

– Ты никогда не заслужишь уважение моего народа! – высек он, будто проверяя меня на прочность. – И в полях сражений я предпочитаю видеть тех, кто знает своё место.

Я сжала пальцы в кулаки, внутри закипело чувство, которое нельзя было подавить.

– Может, дело не в народе, а в вас? – выдавила с трудом, обращаясь к спине повелителя, когда он снова стал двигаться в сторону выхода.

Маркус обернулся, всем своим видом показывая интерес, смешанный с презрением.

– Во мне? – насмешливо пророкотал он. – Знаешь, если ты думаешь, что я не обратил внимания на твою речь, то ошибаешься. Я тебя предупредил насчёт твоей роли. А ты что делаешь? Пытаешься внушить всем мысли о единстве? – понизил голос он до едва слышного и, скрестя руки на груди, прошёлся по мне презрительным взглядом сверху вниз. – Пока вы строили своё разумное общество, мы выживали!

Я не могла удержаться от смеха.

– Вам везде мерещится мятеж. И снова ваш разум затмевают обиды прошлого! – выпалила я, не скрывая злости. – Вы – голос своего народа. Если будете таить обиду вы, будут и они.

Маркус прикрыл глаза и вздохнул, как будто я надоедливый шум.

– Ты не понимаешь наш мир, – выдал он с холодной уверенностью. – Каждый из нас воин. Это суровая реальность. И каждый из нас помнит, какой ценой далось спокойствие. Поэтому это не мои обиды в народе, а обиды народа во мне.

Мы замерли друг напротив друга, доказывая свою правду.

– Вы, Маркус, действительно можете изменить это. Я сделала проход в Стене, я пришла к вам, не зная, что нас ждёт на этой стороне, и я не боюсь вас. И если я не заслуживаю вашего уважения, то, кто тогда?

На мгновение между нами повисло молчание. Я ожидала взрыва гнева, но вместо этого увидела, как он задумался, а на его лице отразилось смятение.

– Ты дерзкая, – произнёс он, а в тоне уже не было прежней враждебности. – Я услышал тебя, – и наконец в голосе проскользнула нота уважения. – Вопросы власти и жизни никогда не укладываются в простые ответы.