Минуту спустя ещё один из отобранных капитаном буркнул "Я тоже пошёл" и затерялся в толпе призывников. Капитан вернулся, увидел, что потенциальных подчинённых стало меньше, и криво усмехнулся:

– Первый случай дезертирства был зарегистрирован ещё до начала службы. Следуйте за мной.

Спустя пять минут они подошли к входу на стрелковый полигон. Офицер предъявил служебное удостоверение и оформленный пропуск скучающему караульному. Тот, поморщившись, рассмотрел документы и неохотно пропустил делегацию.

– Шляются тут всякие бездельники, – прозвучало им вслед. – Поди, разбери, может, вы диверсанты.

Капитан обернулся и пристально посмотрел на наглеца.

– Запомни, рядовой: я – не "всякий". Так ты можешь звать тыловых крыс, вроде себя. К твоему счастью, я не диверсант, а иначе сделал бы вот это.

Тут капитан неуловимо быстрым движением схватил костяшками пальцев правой руки нос караульного и резко дёрнул. Не успел солдат опомниться, как оказался на земле. Он очумевшим взглядом посмотрел на офицера, потрогал нос и ойкнул – в пыль закапала кровь.

– Может быть, это научит тебя вежливее обращаться к старшим по званию, – и, обращаясь уже к Николаю и его товарищам, сказал: – Вы видели, что представляет собой этот, так называемый, часовой. Разжиревшая крыса. Будь я диверсантом – от этого полигона уже не осталось бы ничего. Ладно, пусть это остаётся на совести местного начальства.

Полигон уходил вдаль до горизонта. Земля вся была изрыта воронками и обломками мишеней. Капитан провёл "экскурсантов" к зданию арсенала. Прапорщик, ответственный за хранение оружия, безразлично глянул на пропуск.

– Ответственность, что эти парни подстрелят друг друга, на вас, господин капитан. Думаю, вы об этом знаете, – получив в ответ согласный кивок, прапорщик махнул рукой в сторону открытого стенда. – Проверочные экземпляры там. Боеприпасы в соседнем шкафу. Дорожки с двадцать восьмой по сороковую лучше не занимать – там всё по щиколотку засыпано стреляными гильзами. А на восемнадцатой два придурка недавно потеряли несколько гранат. Мы их ещё не нашли…

Капитан неодобрительно покачал головой и подошёл к оружейной стойке. В одном ряду стояли автоматы нескольких модификаций, в другом матово поблёскивали синевой бластеры и гауссовки.

– Выберите то, с чем имели раньше дело. К незнакомым маркам не стоит лезть. Заряжать оружие только на стрелковой позиции и только по моей команде. На товарищей не направлять – мне только нескольких трупов здесь не хватает, – ворчливо произнёс капитан.

Темноволосый крепыш взял из пирамиды обычный "Гаузер", состоящий до сих пор на вооружении в армии и флоте и стреляющий реактивными разрывными пулями калибра 8,2 мм.

Капитан взглядом показал на огневой рубеж.

– Мишени пять и двенадцать.

После очереди гулких хлопков немного оглохший парень положил ружьё и встал. Капитан приник к дальномеру.

– Неплохо, – наконец сказал он, но его лицу было видно, что мнение у него абсолютно противоположное. – Следующий.

Второго стрелка постигла та же участь. Николай даже невооружённым глазом видел, что мишени по-прежнему невредимы. Капитан с кислым выражением лица повернулся к оставшимся испытуемым.

– Может быть, вы покажете лучшие результаты, – впрочем, он сказал это без особой надежды на успех.

У Николая мелькнула мысль, что слова длинноволосого "дезертира" запали в душу сотоварищам, ведь ни один из них не смог попасть по мишеням. Это же, как надо постараться, чтобы не поразить цель из "Гаусс-громобоя" с точкой поражения полтора метра в диаметре? Такое ружьё годится даже для охоты на слоновых броненосцев с Корфу. А здесь мишень осталась стоять даже после третьего выстрела. Ясно, парни не хотят попасть в "горячую" раздачу. Соболев не винил их, возможно, он на их месте и сам вёл бы себя подобным образом.