– Чего тебе, солдат? – металлическим тоном спросил он.

– Господин капитан, я пришёл в сознание десять минут назад, "коновал" написал в личном деле, что я в порядке, – доложил Ник. – Мне бы форму…

– Значит, "коновал" вытащил тебя? – подумав, Хиту опустил пистолет, но прятать в кобуру его не стал. – Фолос всё так же?

– Да, – коротко подтвердил Ник.

– Ясно. Значит, ещё минус один. Форму возьми в каптёрке номер три и доложись сержанту Хен Ли. Всё, свободен.

– Господин капитан… – Ник замялся, не зная, как высказать свои опасения и при этом не получить пулю в лоб за пораженческие речи. Но и промолчать тоже не мог.

– Что? – голосом Хиту можно было воду замораживать, настолько он был холоден. – Хочешь попросить надбавки за ранение?

– Нет. Пока я находился без сознания, мне мерещились… нет, не так! Я чувствовал, что вокруг "Золотого листа" собираются баяниты. Но не так, как обычно. На этот раз будет куда хуже. Мне кажется, к местным присоединился кто-то ещё более сильный, и вскоре на нас нападут. Не знаю, как правильно объяснить. В общем, я думаю, что нам грозит нападение куда более мощное, чем всегда.

К великому удивлению Ника капитан Хиту не рассердился. И даже не рассмеялся его высказанным страхам. Напротив, он внимательно посмотрел на карту, затем перевёл взгляд на Ника, помолчал и как-то задумчиво сказал:

– Говоришь, десять минут назад в себя пришёл? То есть, узнать ни о чём не мог.

– Узнать о чём?

– Спутниковая разведка наконец-то сумела пробиться сквозь густую облачность, и недавно мне поступили сведения о массовых перемещениях баянитов. Слышал про красноголовых? – получив в ответ отрицательное покачивание головой, капитан пояснил: – Красноголовые – они живут много южнее. Специализируются на, так сказать, технической стороне войны: изобретают всякую дрянь, от которой дохнет всё живое, а неживое превращается в шлак. Местные баяниты – которые с зелёными гребнями, обычно режут своих южных собратьев за милую душу. И с удовольствием натравливают своих пауков и прочих дрессированных животин на красноголовых. А те платят им той же монетой. Но сейчас красноголовые движутся в нашу сторону, и ни одна местная зверюга их не жрёт. Они в свою очередь ни разу не ударили по зеленоголовым. Во всяком случае, разведчики этого не зафиксировали.

Капитан ткнул пальцем в несколько скоплений красных точек на карте.

– Судя по всему, красноголовые движутся прямиком на нас. И если объединятся с местными, то… Ладно, это не твоего ума дело.

– Разрешите идти? – Ник счёл, что высказав невнятное предупреждение, выполнил свой долг и задерживаться около офицера, который мог в любой момент пристрелить его по поводу или без оного, не собирался.

– Иди, – оставшись в одиночестве, Хиту снова уставился на карту и словно пожаловался кому-то невидимому: – Спутники делают один удачный заход из сорока, летуны буравят облака практически бестолково, сведений о противнике ноль. И вот заявляется солдат, только что пришедший в сознание и говорит, что грядёт нападение, какого ещё не было. И что мне делать?

*****

Последние три дня смерть ходила за Николаем буквально по пятам. Едва штурмотряд пополнился новыми членами, и количество солдат достигло шестидесяти человек, капитан Хиту уже на следующий день назначил выход. Разумеется после того, как новички отойдут от действия "экспансии".

– Очень кстати вы приехали, – он нехорошо улыбнулся новоприбывшим, – а то пришлось бы выдвигаться без вас.

Три десятка человек дружно вздохнули – не мог что ли пилот помедленнее лететь? Те, кто прибыл на Баянит раньше, в том числе и Николай, смотрели на новичков уже как ветераны – за последние месяцы им пришлось совершить две вылазки в джунгли, отразить четыре нападения аборигенов на "Золотой лист" и несчётное количество раз отбиваться от летающей и ползающей фауны. Результатами этих атак явилась смерть восьми солдат и тяжёлое увечье ещё пятерых. Численность гарнизонной команды таяла каждый день, а потому пополнение было весьма кстати.