Такое неприкрытое недружелюбие слегка выбивало Николая из себя – всё-таки с этими людьми ему придётся воевать бок о бок. И, вполне возможно, доверить им свою жизнь. Соболев искренне надеялся, что когда они прибудут в часть, его новые товарищи станут спокойнее.

Надежды оказались напрасными. Не успел Николай оглядеться в казарме, как высокий, худой парень, попавший в Легион за крупное воровство военного имущества, схватил со стойки штурмовой автомат.

– О как, тут патроны! – воскликнул он, передёргивая затвор. – Как же можно хранить оружие заряженным?

И с удивлённым видом нажал на курок. Грохнул выстрел, и все бросились в стороны. У входа остался стоять только кряжистый мужчина с лицом, обезображенным некогда перенесённой болезнью. Он, шатаясь, схватился за живот, словно пытаясь удержать вываливающиеся внутренности. Худой парень продолжал изображать удивление, но всем было понятно, что выстрелил он отнюдь не случайно – рябой мужчина ещё на корабле крепко надавал ему по шее. Похоже, тощий обиды не забыл и нашёл способ расплатиться.

Воцарившееся молчание нарушил стук каблуков. Хлопнула дверь кабинета, и появился капитан в форме Легиона, но с красными петлицами. Внутренняя безопасность, определил Николай его принадлежность. Тот ледяным взглядом обвёл новоприбывших, поглядел на умирающего, бьющегося в конвульсиях, и остановил взор на виновнике происшествия.

– Оружие на пол! – загремел он.

– Я не хотел, честное слово, – сделал жалобную физиономию парень, осторожно опуская автомат на пластиковое покрытие казармы.

– Случайно или намеренно, но ты убил товарища, и свидетелей тому много. В штурмовых отрядах действует закон Талиона. Слышал о таком?

Парень помотал головой, капитан пояснил:

– Око за око, зуб за зуб. И как заместитель командира гарнизона по безопасности я полностью поддерживаю такое положение. Выходи на улицу. А вы, двое, возьмите оружие со стойки.

– Вы шутите? – парень несмело улыбнулся. – Какое око, какой зуб?

– На улицу, – повторил офицер, – расстреливать тебя будут там. Здесь и без того весь пол кровью вымазали.

До виновника начало доходить, что безопасник совсем не шутит.

– Перестаньте, я же…

Он не договорил и наклонился к лежавшему на полу автомату. Но не успел его даже коснуться – капитан молниеносно выхватил из кобуры пистолет и прогремел ещё один выстрел. Убийца с размозжённой головой упал рядом с жертвой. Все прибывшие с Сольтана ошарашено смотрели на развернувшуюся трагедию. За какие-нибудь две минуты два их товарища простились с жизнью. Капитан равнодушно посмотрел на убитого и крикнул куда-то вглубь казармы:

– Симон, Дварковец, оттащите трупы к конвертеру, – потом повернулся к новичкам. – Чего встали? Проходите. Но сначала… Ты, солдат, верни "Кох" этого мертвеца обратно на стойку и не забудь предохранитель установить.

Убедившись, что автомат снова находится в стойке, капитан продолжил:

– Я – капитан Хиту, заместитель командира штурмотряда №6 по безопасности и политической работе. Командир в настоящее время отсутствует… погиб три дня назад. Когда нам дадут нового, неизвестно, поэтому временно главный в "Золотом листе" – я. Если кто не понял, то неофициально наш гарнизон прозвали "Золотой лист" за обилие ярко-жёлтых растений, окружающих форт. Сейчас этого не видно, а вот когда туман спадёт, рассмотрите. Итак: в мою задачу входит повышение боевого духа солдат и обеспечение выполнения вами любого приказа командования. Поясняю сразу, чтобы вопросов в дальнейшем не возникало: если я увижу отступающего, я его немедленно застрелю. Если от кого-либо услышу пораженческие разговоры, я этому человеку пущу в лоб пулю. Если кто-то из вас попытается пристрелить меня – он погибнет раньше, будьте уверены. Это мы уже не раз проходили.