Взять в любовницы служанку? Как же сильно, должно быть, ненавидела его бедняжка Вайолетт. Или боялась? Аделиса говорила, что Вер’Балланы и Эрд’Харви давние враги, может в этом все дело? Или же Вайолетт считала его причастным к смерти отца.

— Я была не в себе когда говорила это, — пришлось опять сочинять на ходу. — Но мне не дают покоя слухи.

— Какие именно?

— Говорят, ты имеешь отношение к смерти моего отца.

Рейнард посмотрел мне в глаза.

— Это не так, — тихо сказал он. — Мы с лордом Колваном не любили друг друга, но у меня не было причин убивать его.

— Даже ради того, чтобы заполучить Лиадор?

— Даже ради этого. — Рейнард придвинулся ближе. — Я далеко не лучший человек, Вайолетт, это правда. И совершал много ужасных поступков, но, хочу, чтобы ты знала: я не убивал твоего отца.

Он выглядел спокойным, не пытался отвести взгляд, и мне вдруг отчаянно захотелось поверить ему. Хотя, казалось бы, какое отношение я имею ко всему этому?

— Тогда кто?

Рейнард пожал плечами.

— Лорд Колван умер от лихорадки.

— И вы верите в это?

— Нет. Но не знаю, кто за этим стоит.

А вот сейчас он, похоже, лукавил. Я вспомнила разговор с Аделисой. Кажется, она говорила что-то про лорда-канцлера и то, что он хотел заполучить Лиадор.

— Лорд-канцлер?

Рейнард схватил меня за руку.

— Тише. Ты хоть понимаешь, где мы находимся?

В обозримом пространстве никого не наблюдалось, но продолжать я не стала. В конце концов, герцогу лучше знать.

На какое-то время воцарилась тишина. Рейнард задумчиво крутил в руках клинок, делая вид, что изучает рукоять, а я в это время разглядывала его. Утонченные и одновременно мужественные черты лица, крепкое телосложение. Да, без сомнения привлекателен. Даже очень. Но замуж за него все равно не пойду. Из штанов (ой, то есть из корсета) выпрыгну, но найду способ вернуться домой.

— А, знаешь, в тебе что-то изменилось, — он повернулся ко мне.

Впервые за все время я увидела улыбку на его лице. Не натянутую светскую, а настоящую. И она оказалась очень приятной.

— В худшую или в лучшую сторону? — я невольно улыбнулась в ответ.

— Пока не понял. Но ты явно стала смелее.

— У всего есть предел. — Пожала плечами. — Даже у страха.

Неожиданно в голову закралась шальная мысль. Если затейница-судьба столкнула меня с таким симпатичным мужчиной, грех этим не воспользоваться. В рамках приличия, конечно. Я ж теперь все-таки леди.

— Вайолетт? — поймав мой взгляд, он удивленно вскинул бровь.

Эх, была – не была! Подойдя вплотную, обвила рукой его шею, притянула к себе и поцеловала. Герцог подавился воздухом, растерялся, но лишь на секунду – миг, и его губы – сухие, теплые, впились в мои. Сильные руки обхватили талию – да так крепко, что я вжалась грудью в его грудь. Рейнард целовал жадно, напористо, даже грубовато – и, черт возьми, мне это нравилось! Нравился вкус чужого рта и чужого языка; нравилось то, как его пальцы перебирали мои волосы, нравилось ощущать его возбуждение.

— Не думал, что ты умеешь целоваться, — выдохнул он, когда отстранился от меня.

Леди Вайолетт, может, и не умела, но я-то постарше ее буду.

— Вы тоже ничего.

Прежде, чем он успел ответить, где-то поблизости раздался слабый писк.

Мы переглянулись.

— Кажется, это оттуда, — я указала на куст шиповника, что рос сбоку от беседки.

Рейнард подошел и опустился на корточки.

— Что там?

— Не пойму, — он сощурился, приглядываясь. — Кошка вроде бы. По-моему, она застряла.

Рейнард подобрался ближе, сунул руку в заросли и шикнул, когда напоролся на колючку.

— Попробую вытащить.

Несколько минут и пару скомканных ругательств спустя, он все же достал из зарослей шипящий и яростно извивающийся трехцветный комок.