Нет времени думать об этом, один из противников раскрылся! Раймон уколол в сгиб локтя. Развернулся, и тотчас с лязгом столкнулся с клинком другого пирата. Несколько секунд они играли в гляделки, сжав зубы и прерывисто дыша. Потом маркиз изловчился, напрягся и нанёс вложенный удар. Пират отскочил, зажимая рану, и тут Раймон услышал:

– Берегись!

Он пригнулся и развернулся посмотреть, кто кричал. Один из последних оставшихся в живых матросов с его корабля – Джон. Хороший был парень.

Над головой Раймона со свистом что-то пролетело, ветер растрепал волосы. Маркиз поднял взгляд – над ним раскачивался на канате пират. Шляпа Раймона свисала с кончика шпаги. По спине у юноши пробежал холодок.

Тут ему кто-то бросился под ноги, другой пират повис на руке, не давая ответить. Плохо дело. Раймон сцепил зубы, перебросил шпагу в левую руку, ткнул не глядя… перекувыркнулся, откатился. Пират, качавшийся на канате, перерезал верёвку, связывавшую пирамиду из бочонков пороха. Они покатились прямо под ноги Раймону. Маркиз не растерялся, а, вскочив на первый бочонок, стал быстро-быстро перебирать ногами. Для баланса он размахивал оружием. Пираты медленно окружали его, перешёптываясь. Они явно не знали, как подступиться.

– Шут какой-то, – глумливо фыркнул один из них.

– Попляши, барчук, попляши!

– Долго плясать он не сможет – ножки слабенькие, – заржал третий.

Раймон вспыхнул.

– Кому хочется проверить силу моих ног и рук, – выкрикнул он, – тот может выйти против меня один на один, как мужчина!

– Или что? – издевательски отозвались в толпе.

– Или я спалю тут всё! – взвизгнул Раймон и разбил окошко рубки шпагой. Стекло рассыпалось на мелкие кусочки. Быстро схватив один из осколков, он поймал луч солнца. Дерево на бочонке начало тлеть.

– Эй, эй! Ты что, хочешь взлететь на воздух вместе с нами? – заворчали пираты.

– Полегче, парень, – раздался чей-то уверенный и даже ласковый баритон. Раймон повернул стекляшку и перепрыгнул на спокойно стоящий бочонок, чтобы лучше разглядеть говорящего. Как бы он не бахвалился, ноги уже гудели.

По лестнице спускался статный человек в бархатных бриджах, алом камзоле и высоких чёрных ботфортах. Должно быть, капитан. Маркизу стало чуточку спокойнее. Всё-таки капитаном пиратов обычно становился более-менее образованный человек, нередко даже дворянин. Можно попробовать договориться.

– Спрячь стекло и поговорим, – предложил капитан.

Раймон покачал головой.

– Этот осколок – гарантия того, что или вы выполните мои условия, или я по крайней мере умру быстро и безболезненно.

Капитан обратился к своей команде и поднял палец.

– Воот! Учитесь, олухи, как надо разговаривать! – он сплюнул. – В кои-то веки занесло образованного человека, дворянина, а вы туда же… – он обернулся к Раймону и отвесил небольшой поклон. – Эй, кто научил тебя так фехтовать? Мои ребята не промах, но раньше я подобного не видел.

– Контрабандист Ренье с островов.

Пираты зашептались. Капитан присвистнул.

– А фамилия у этого Ренье была?

Раймон подумал. За всё время, что фаталлэнский учитель жил с ними, они никогда, даже из пьяного бреда, не слышали его фамилию.

– Он не называл себя иначе, кроме как «Господин Ренье»

Пираты зашептались ещё громче.

– Послушай, а не хочешь ли ты пойти к нам в команду?

1

С последними словами Грациеллы Фонтен музыканты заиграли вновь, но веселье ушло, сменившись напряженной сосредоточенностью. Приближался главный момент бала – церемония танца со шпагами. Насколько знал Этьен, круг из людей со шпагами наголо символизируют опасности, поджидающие возлюбленных на жизненном пути. Сами возлюбленные во время церемонии танцуют в центре круга, как бы говоря: вместе и в горе, и в радости, сквозь огонь и воду. Что ж, учитывая первую годовщину свадьбы принцессы Беатрисы и герцога Белла, это вполне уместно.