– Что значит, мыслитель? – поинтересовалась внучка.

– Мудрец. Философ.

– Как Игорь?

– Когда вернётся, мы уточним, кто он? – пообещала Ирина. – А сейчас услышь и запомни, возможно, самую мудрую мысль Конфуция: Тот, у кого внутри светит солнце, будет видеть солнце даже в самый пасмурный день.

– Ещё у кого чистое-пречистое, как помытое окошко, сердце, – напомнила историю о глазастом зёрнышке Ариша.

– А в самом храме давай помолчим, – приложила палец ко рту Ирина.

– Т-с-с-с…

Внутри храм был похож на ярмарку народного творчества, куда местные авторы приносили свои художества не на продажу, а для духовного обогащения сограждан.

Половодье чувств, апофеоз свободного искусства.

Русские пейзажи…

Иконы, с непривычными ликами…

Глиняное изваяние индийского бога Ганеши с улыбкой Джоконды под хоботом…

– Извините, не узнаю вас… – неожиданно окликнул Ирину стоящий неподалёку мужчина.

– Я впервые здесь, – переключив внимание на явно любующегося своим произведением художника, ответила она.

Решила, ей предлагают стать свидетелем успеха, и подошла.

– Эту икону я назову «Рождение душ», – доверчиво сообщил незнакомец.

На небольшом холсте в радужных аурах кружили крошечные солнца.

– Вы уверены, что это… души? – невольно осведомилась Ирина.

– Своими глазами видел, – посмотрел на неё незрячим взором художник. – Ангелы-хранители замешивают энергии, будто тесто по звёздным рецептам…

– Не знаю, даже, что сказать…

– Из чего следует: слух о слепом богомазе до вас ещё не дошёл…

– Не дошёл.

– Тогда, коротко, из первых уст. Мне было три года, когда умер отец. Мама сказала: Бог позвал его к себе на небо. Я решил, вырасту, стану лётчиком, увижу отца. Воевал в горячей точке, был сбит, горел, катапультировался чудом. Три дня в коме. Глаз врачи не спасли. Но я видел тот свет