Рекламный альманах выскользнул из рук.

Неужели белая ворона права, и меч кар-р-р-мы настигнет здесь Игоря? – тревожно забилось сердце.

– Ира! Ира! Посмотри на меня! – явившись в платье и туфлях «от мамы», отвлекла её от пораженческой мысли Ариша.

– Красота моя, неописуемая! – будто за спасением, потянулась, обнять внучку Ирина.

Помешал телефон.

– Мам, забыла предупредить: к ужину Стеша принесёт творог, сливки и молоко. Ариша знает. Как она? – торопливо поинтересовалась Ника.

– Мама спрашивает, как ты?

– Всё кушаю, всё слушаю, собираемся с Ирой в рай, – ткнулась носом в экран Ариша.

– Молодцы! Всё! Объявили посадку! От папы и Игоря Ильича привет!

– Им тоже! – поднимая упавший альманах, ответила Ирина.

Когда сборы в гости к Солнцу подошли к концу, то есть, все были одеты, обуты, причёсаны и гигиенически напомажены, Ариша звонко приложила себя ладошкой по лбу!

– Ой! Про орешки чуть не забыла!

– Зачем тебе орешки? Ты только что поела, – напомнила Ирина.

– Не мне! Белой вороне! Мама всегда даёт, потому что Рона встречает меня, бьёт клювом о камень и кричит: Аррриша! Орррешки! – недавно осилившая звук «р», нарочито раскатисто «пророкотала» внучка.

– Тогда и Рону жменьку, – в воспитательных целях предложила Ирина.

– Он итак всё за Роной доклёвывает… – искренне возразила Ариша, но, подумав, резонно заметила, – хотя, Рон же не мама, чтобы за всех доедать!

Ароматы утренней свежести, цветущей черёмухи и проклюнувшихся лапок хвои сопровождали их по дороге в рай.

– Здравствуйте, Арина Родионовна, – расплылся в улыбке сидящий на лавке под грецким орехом седовласый мужчина и, подняв глаза, не смог скрыть удивления, – прошу меня извинить, не имею чести знать…

– Здравствуй, Петя! Это Ира! – лаконично отреагировала на его слова Ариша.

– Пётр, – поднявшись с лавки, представился мужчина. – В отличие от апостола Петра, владею не ключами от Рая, а метлой и шваброй, иначе говоря, в божеский вид местный рай привожу. Сегодня, например, солнце только встало, откуда ни возьмись, стая щеглов налетела, отслужила птичью заутреню. Так молитвенно пели, слушал бы, да слушал! А улетели, за ними, без генеральной уборки, сами понимаете…

– Я Роне орешков принесла, – заскучав от его многословия, напомнила внучка и тут же поправила себя, – Рону и Роне!

– Вот и славно, – поощрительно откликнулся Пётр. – Птахи наши в дозор улетели, вернутся как всегда голодными. Я им уже моркови с тыквой накрошил. А хочешь орешками с руки покормить, подожди. Рона любит, когда ты чешешь ей спинку…

– Ладно, только сначала пусть меня подождут, а то мне срочно с Солнцем поговорить надо, – повесив сумочку с орехами на плечо, распорядилась Ариша.

– Будет сделано! – с серьёзным видом отреагировал чистильщик рая.

– Я бабушка Арины Родионовны, – наконец-то представилась ему Ирина.

– Инопланетная у вас внучка, – восхищённо поклонился ей Пётр.

Входом в пирамиду Солнца служила галерея, облицованная изразцами с силуэтами планетарно-исторических личностей: фараонов, философов, святых, пророков, учёных, поэтов и даже атеистов в ореоле их мудрых высказываний…

– Ира! Смотри! Пушкин! – поклонившись знакомому абрису, артистично продекламировала Ариша: Ветер на море гуляет и кораблик подгоняет. Он бежит себе в волнах на раздутых парусах…

Рядом курчавился портрет Саи Бабы с подписью: Вы не дети греха, вы дети бессмертия!

– А это Старик Хоттабыч, я видела его в кино! Тох-тере-дох! – радостно выдернула невидимую волосинку из невидимой бороды Ариша.

– Это, внученька, древний китайский мыслитель Конфуций, – поправила её Ирина.