Молодой месяц плыл по небу цвета воронёного серебра.
Вслед за ним ускользала реальность…
– Ещё секунду утопии и я отключусь, – склонив голову на плечо Игоря Ильича, сонно пробормотала Ирина.
Построю дом, посажу сосну под окном, – расставаясь с реальностью, взмахнул иссиня-чёрными крыльями он.
И!..
Очутился над полем брани.
Побоище кончилось.
Воины лежали бок о бок: уже мёртвые и ещё здравствующие.
Живая вода, которую он нёс в клюве, могла спасти одному из них жизнь.
Он стал присматриваться к лицам людей.
Увидел Ирину.
Косынка с красным крестом сползла ей на глаза.
Посиневшие губы шептали молитву: Пресвятая Богородица, радуйся…
– Рррадуйся! – вслед за ней каркнул он.
Капля живой воды окропила ей губы.
Лицо её порозовело.
Кровь побежала по жилам.
И спасённая им сестра милосердия поднялась, чтобы найти того, кому ещё можно было помочь…
– Карррма, брррат!
– Утррро, брррат!
Вернули его в предрассветную реальность Рона и Рон.
– Уже утро? – с трудом открыв глаза, всполошилась Ирина.
– Я видел чудный сон… – зачарованно посмотрел на неё Игорь Ильич.
– Я тоже… – смутилась под его взглядом она, – была белой вороной. Луна объявила себя солнцем Тьмы, я хотела заслонить Землю от её фальшивого света, не хватило крыльев…
– Мы с вами провели волшебную ночь в раю, – помогая ей подняться, протянул руку он.
– Теперь вы просто обязаны на мне жениться, – легко подхватилась она и, на ходу осознавая двусмысленность своего предложения, перевела стрелки, – Раневская, когда застряла в лифте с актёром…
– Заявила: иначе вы меня скомпрометируете, – нарочито серьёзно изложил популярную байку Илья Ильич, – так что, как мужчина порядочный…
– Мне ещё нужно подумать, – предотвратила поспешное его согласие Ирина.
И, радуясь нереальной лёгкости чувств, они рассмеялись как дети…
– На сборы не больше десяти минут, – математическим голосом встретил их на крыльце Родион.
– Извините, я только умоюсь, – кинулся в дом Игорь Ильич.
– Мам! – с укором произнесла Ника.
– Сама не знаю, как… – зябко пожала плечами Ирина.
– Смотри, не простудись. Ариша ещё час, точно, проспит, а ты горячего чаю и под одеяло! – сочувственно скомандовала дочь.
– В путь, – с рюкзаком через плечо вышел Игорь Ильич, проходя мимо, шепнул, – спасибо за сон.
Простились накоротке.
– Пройдём регистрацию, я позвоню, – пообещала Ника.
– До встречи онлайн, – помахал рукой Родион.
Машина беспечно заурчала и удалилась…
А Ирина, завернувшись в оставленное дочерью пуховое одеяло, закрыла глаза.
Хотелось согреться, утишить внутреннюю дрожь.
Обдумать, что произошло?
Если честно, она часто вела себя глупо, но, чтобы уснуть на свидании, а потом ещё навязаться в невесты…
Что это?
Старческая кастрация чувств?
От жалости к себе захотелось всплакнуть.
Да в глазах ни росинки.
И душа, похоже, с диагнозом не согласилась…
Почему?
Потому что Игорь Ильич…
Что, Игорь Ильич?
Не похож на других мужчин?
В том числе, на бывшего мужа, который долго бессловесно дарил цветы. И вдруг, на 8 марта прислал открытку:
Она раз сто перечитала эти, пусть неуклюжие, зато лично выстраданные, жизненно важные для сердца, строки.
Воображение разыгралось…
Какими только уникальными качествами не наделила живущего по соседству, незамысловатого внешне парня по имени Николай: и слов на ветер не бросает, и чувствовать умеет как никто…
Недаром говорят: все беды от невежества!
Знала бы, что эти строки сосед списал у родоначальника романтизма в русской литературе Жуковского, не стала бы жертвой самолично сотворённой иллюзии…