– Да, есть.

– Брат, тогда какова их точная численность?

– Не знаю, наверное, около трёх тысяч.

– Это же не битва – бойня!

– Насчёт остального поговоришь с рыцарем Сумером Ги, он скоро будет здесь, пока отдохни!

– Я хотел поговорить с тобой! – сказал Годфрид.

– Сейчас не время! Отдохни здесь! Я пойду, надо отдать кое-какие приказания, – с этими словами Альфред вышел из палатки.

 Граф успел немного вздремнуть, как полог забрезжил светом и на входе появился человек с прозрачными чертами лица. У него не было морщин, но он явно был не молод. Взгляд из тех, что трудно не отвести глаз первому, но не тяжел.

– Я и есть рыцарь Сумер Ги, Сумерки, как мне однажды дали прозвище, – сказал он, улыбнувшись.

– В общем, всё чувствуется гораздо ярче слов. Вы, граф, я уверен, поняли всё уже давно. Не требуйте подробностей – их нет! Вы сами наделены знанием и чувством – ваша душа здесь!

– Это и есть тот свет?

– Это не свет, а тьма, дорогой граф! Вы заметили, что враги у нас те же самые?

– Да, – согласился Годфрид.

 Вечером граф бродил по лагерю. Рыцари ужинали группами у костров. К одной из таких групп граф присоединился. Он чувствовал себя своим. Все, кто встречался ему, были именно такими людьми, как если бы у каждого был какой-нибудь знак родственных душ. Годфриду подали кусок жареной оленины и кружку с разбавленным вином.

– Граф! Мы почтём за честь драться под вашим началом завтра! – сказали они.

– Благодарю вас, рыцари! – отвечал он.

– Вы не помните меня? – русоволосое лицо, нет, Годфрид его не помнил.

-Увы! – покачал он головой.

-Я Шорберг из Боварии. Дрался в Святой земле под вашим началом.

– Кажется…

– Я был убит. Глупо. Мы только разбили лагерь, была жара, я снял панцирь, лёгкая конница сарацин приблизилась и, выпустив стрелы, исчезла. Стрела пробила мне грудь. Я долго умирал.